Его взгляд возвращается к моему, и одна из его лапок медленно приподнимается, давая мне время возразить, но я не делаю этого. Он тянет острый кончик вниз по моей рубашке, освобождая грудь. Мои соски напрягаются на прохладном воздухе, и я со стоном закрываю глаза, когда моя киска сжимается, вспоминая, как ощущалась одна из этих лапок внутри меня. Мне это чертовски понравилось, и когда он проводит острым кончиком по одному из моих сосков, я вскрикиваю. Я встречаюсь с ним взглядом, и он дразнит сосок, превращая его в твердую вершинку. Я изо всех сил пытаюсь сомкнуть ноги, чтобы найти трение, но мне мешает его шелк. Посмеиваясь про себя, он наблюдает, как я тяжело дышу и сопротивляюсь, когда переключается на другую грудь, дразня этот сосок, превращая его в тугую вершину, прежде чем скользнуть своей острой лапкой вниз, по моему животу, к шортам.
Он смотрит на них, не зная, как их убрать, пока с шипением просто не срезает. Они падают на землю клочьями, моя голая киска выставлена на обозрение всему лесу, заставляя меня дрожать. Не сводя с меня глаз, он проводит лапкой по моей влажной киске, скользя ею по беспорядку, который я создаю, когда моя дырочка сжимается. Удовольствие пронзает меня от того, насколько это неправильно, но я хочу большего.
Его лапка скользит вверх, обводя мой клитор. Я приподнимаю бедра, пытаясь освободиться. Мне так сильно нужно кончить, но он просто убирает лапку и подносит ее к моему рту. — Почувствуй, как сильно я тебе нужен, даже в таком виде, моя королева, — говорит он мне, запихивая ее мне в рот.
Я облизываю кончик, волоски заставляют меня дрожать от непривычного ощущения. Другая нога скользит по моей киске, дразня мой клитор, прежде чем прижаться ко мне. Это наполняет меня так глубоко, что мои глаза косятся, и я задыхаюсь от ножки во рту. Он медленно вытаскивает ее из моих губ, и в такт тому, что скользит внутри моего канала, он толкается обратно. Он имитирует, как трахает мой рот, когда трахает мою киску своей лапкой, покрывая ее моим соком. Я такая влажная, что скользкий звук его движений наполняет воздух.
— Черт, ты должна почувствовать, как крепко ты сжимаешь меня, даже вот так, твоего чудовищного паука. Ты собираешься кончить на меня вот так, не так ли? Пойманная в паутину монстра и широко раскинутая, покрывающая мой шелк твоей нуждой. Если бы кто-нибудь пришел сейчас и увидел это, он был бы в ужасе. Они подумают, что я взял тебя против твоей воли, но тебе это нравится. Не так ли, моя маленькая королева? Тебе нравится, когда тебя трахают твои монстры.
Я хнычу вокруг его лапки, кивая головой, когда беру его глубже в свое горло, в то время как лапка внутри меня проникает глубже, чем когда-либо прежде, и наклоняется так, что ее длина трется о мою киску, задевая мой клитор с каждым жестоким толчком.
Я тону в удовольствии, пойманная в ловушку точно так же, как попала в его паутину.
— Ты так близко. Я вижу это, чувствую это. Твоя хорошенькая маленькая киска пытается выдоить из меня сперму. Покажи мне, как сильно ты этого хочешь. Покажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы я трахнул тебя вот так в моей паутине. Кончай для меня, моя королева. — Его слова доводят меня до крайности, и моя киска сжимается вокруг его лапки, заливая его моими соками.
Я кричу от своего освобождения, и когда мои глаза открываются, надо мной стоит человек Ликус. Он сплетает нас в паутину, так что оказывается подо мной, а я оседлала его, а затем он насаживает меня на свой огромный, твердый член, пронзая меня, пока я вою.
— Оседлайте меня, моя королева, прямо здесь, над деревьями, как можно ближе к тому, чтобы стать богами. Оседлай своего короля, чтобы все монстры увидели и услышали, — рычит он, хватая меня за бедра и помогая оседлать его. Я опираюсь на колени и руки, все еще скованная, пока перекатываюсь и приподнимаю бедра. Моя голова откидывается назад, волосы развеваются на ветру. Я знаю, что он прав, и монстры наблюдают, но мне все равно. Я позволяю им.
Он и мой монстр тоже, и я хочу каждый дюйм его тела. Я хочу, чтобы его сперма проникла так глубоко в меня, что она прольется сквозь его паутину на землю. Я хочу, чтобы все услышали, как он кончает со своей королевой.
— Вот и все, моя королева, возьми меня. Я твой. Каждый дюйм моего тела был создан для твоего удовольствия, от моих больших бедер до моего огромного члена, чтобы доводить тебя до предела снова и снова. Этот рот создан для того, чтобы лизать эту прелестную киску, а мои волосы созданы для того, чтобы ты держалась за них. Так используй это, используй меня, моя королева. Черт возьми, посмотри на себя. Держу пари, боги наблюдают за тобой, желая тебя, но они не могут тебя заполучить. Ты наша. Ты моя, — рычит он, откидывая голову назад со стоном, его шея напрягается. Я ускоряюсь, стремясь к своему освобождению, но также желая почувствовать его.
Это чувство растет между нами. Я чувствую это в нашей связи по мере того, как наше удовольствие становится все выше.
Сжимая свою киску вокруг него, я смотрю, как он кричит, и чувствую, как колотится его сердце, разгоняя кровь для меня, поэтому я провожу клыками по его груди, вспарывая ее, чтобы увидеть, как из нее капает кровь. Его вкус заставляет меня двигаться быстрее.
Он трахает меня, его глаза темнеют, когда он смотрит на меня с рычанием, и когда он садится и вонзает клыки в мою шею, я кончаю с воем.
Он рычит мне в шею, прижимая меня к себе так сильно, как только может, погружаясь по самую рукоятку и накачивая меня своей обжигающей спермой, пока я дрожу и извиваюсь рядом с ним. Когда удовольствие проходит, я опускаюсь на него, позволяя ему с комфортом гладить меня по спине, пока он дочиста вылизывает свои отметины, а затем мы расслабляемся, лежа на его паутине.
— Я напишу твое имя в тысяче лесов. Куда бы я ни пошел, я оставлю паутину с именем моей королевы, чтобы они знали, как сильно она завладела моим сердцем и душой, и как она укротила кошмары и сделала их своими.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТПЕРВАЯ
НЭЙТЕР
Моя пара и брат возвращаются, покрытые грязью, паутиной и листьями, они хихикают, сцепив руки, и я не могу стереть улыбку со своего лица. Когда я в последний раз видел своего брата таким счастливым, таким свободным, с кем то в обнимку? Ответ - никогда, и видеть свою вторую половинку такой довольной не приносит мне ничего, кроме радости, хотя причиной этого был не я.
— Пора собираться, — кричу я, когда они подходят ближе.
— Конечно, дай мне сначала помыться. — Она наклоняется, целует Ликуса в губы и скользит ко мне, тоже целуя меня без стыда или оговорок. — Ты делаешь меня счастливой, — бормочет она, уходя, и я не могу удержаться от улыбки, наслаждаясь тем, как глубоко она запечатлелась в моем мозгу.
В любом случае, все мои мысли о ней.
— И ты тоже, брат.
Он кивает, ухмыляясь, проходя мимо меня. — О, и захвати Рива, ладно? Они с Озисом вели себя странно. Я случайно услышал мысли о подземелье. Мне не нужно знать, просто убедись, что они готовы.