Я открываю дверь в свою комнату, а затем захлопываю ее за нами, защелкивая замок. Я не опускаю ее, пока мы не оказываемся в гнезде, которое я соорудил ранее, движимый потребностью. Ее спина натыкается на множество одеял и подушек там, где когда-то стояла моя кровать, а мебель теперь отодвинута в сторону, создавая барьер между нами и дверью. Я даже не знал, почему проснулся и сделал это, только то, что я должен был, но от вида того, как она откидывается на спинку гнезда, из моего горла вырывается рычание.
— Моя, — рычу я, опускаясь на нее сверху и втискивая свои бедра между ее бедер. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, притягивая меня еще ниже, в то время как ее стройные ноги обхватывают мои бедра, притягивая меня еще теснее.
— Твоя, — отвечает она, нежно целуя меня. — Это все для меня?
Я резко киваю, не в силах сделать что-либо еще, с моих губ срывается постоянное рычание. Мной управляет моя животная сторона.
— Это потрясающе, так тепло и удобно, и идеально подходит для того, чтобы ты заявил на меня права, моя пара, — мурлычет она, точно зная, что мне нужно, и давая это мне, моя идеальная пара. — Заявляй на меня права, Зейл. Кусай меня, трахай меня и пачкай каждый дюйм моей кожи своей спермой, пока не удовлетворишься. Ты знаешь, я буду наслаждаться каждой минутой этого.
— Моя. — Я прижимаюсь губами к ее губам.
Моя, моя, моя.
— Должен заявить права на тебя, отметить и сообщить им всем.
— Да, — хнычет она, когда я опускаюсь ниже и срываю с нее тонкое платье, оставляя ее обнаженной подо мной. Я слишком нетерпелив и груб, но ей нравится, когда я переворачиваю ее, поднимаю ее пухлую задницу в воздух и наклоняю ее голову так, что обнажается ее прелестная розовая щелочка, а потом я схожу с ума.
Я вою, пока мой зверь пытается вырваться наружу. Мы двигаемся взад-вперед, но я все еще не останавливаюсь. Я врываюсь в свою пару, врезаясь в ее мокрую киску, а она кричит и отталкивается, умоляя о большем.
Я вонзаюсь в нее, как животное, трахая ее, мое тело все еще меняется позади нее.
Она сжимает наше гнездышко и принимает меня глубже. Ее большие груди волочатся по одеялу, и ее соки покрывают мой член, стекая вниз, чтобы вдохнуть аромат моего гнездышка, когда я снова вою.
Мои когти впиваются в кожу на ее бедрах, когда я вонзаюсь в нее, и пламя облизывает наши тела. — Моя! — Я рычу, вонзаясь клыками в ее плечо, заявляя на нее права, пока она кричит от освобождении от своей пары.
Я все еще не останавливаюсь, движимый животной потребностью заявить права.
Трахаться.
Я прижимаю ее своими клыками и членом и трахаю свою пару. Мой член набухает, завязываясь узлом внутри нее, пока я не кончаю с воем, изливаясь внутри нее, когда она снова кричит для меня, сжимаясь вокруг моего узла, когда одно освобождение перетекает в другое.
Я теряю время, но когда прихожу в себя, она вся в сперме и крови и счастливо гладит мою грудь.
Моя идеальная пара.
И моя животная, и человеческая сторона удовлетворены, и я притягиваю ее ближе. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — шепчет она. — Всех вас.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТТРЕТЬЯ
ОЗИС
— Мы все были приглашены на коронацию. — Алтея ухмыляется, заваливаясь в свою постель, где мы все собрались, ожидая ее после очередной успешной ночи охоты и осуждений. После этого ей нужно было помыться, и она выгнала нас всех, сказав, что это займет всю ночь, если мы присоединимся к ней, так как нам нравится заставлять ее кричать для нас. Она не ошибается, но она ошибается, если думает, что это остановит нас сейчас.
Она прищуривает глаза и фыркает. — Веди себя прилично.
Я ухмыляюсь, подползая к ней, зная, что ей нравится наблюдать за движениями моего тела. Я переворачиваю ее на спину, прижимая к себе. — Почему? — Бормочу я, опускаясь носом к ее горлу, вдыхая аромат моей пары, когда мой тигр рычит, и мой внутренний покой рушится от потребности попробовать ее на вкус. — Тебе нравится, когда я тобой командую, не так ли, моя пара? — Если бы я приказал тебе встать на колени и пососать мой член своими прелестными губками, ты бы смаковала его, не так ли? — Я требую.
Она дрожит подо мной, и я чувствую, как остальные ускользают. Я мысленно благодарю их. В последнее время у меня не было много времени с ней наедине, и они это видят.
Она стонет. — Да.
— Хорошая девочка, а теперь раздвинь для меня свои красивые бедра, — приказываю я, откидываясь назад.
С затуманенными глазами, она раздвигает свои кремовые бедра, показывая мне свою прелестную розовую киску. Она уже скользкая для меня, и гордость переполняет меня, как и потребность. Мой тигр царапается, чтобы выбраться и съесть ее.
— Ты уже хочешь меня, любовь моя?
— Всегда, — говорит она, обхватив меня бедрами.
— Покажи мне, потрогай себя. Заставь себя кончить, наблюдая за своей парой, — требую я. Ее клыки впиваются в нижнюю губу, а ее большие груди горят от желания, а соски затвердевают. Эти изящные пальцы раздвигают для меня ее гладкие складочки, и пока я смотрю, она со стоном просовывает пальцы в свой тугой, влажный жар.
— Тебе хорошо, любовь моя? — Спрашиваю я, медленно вставая и снимая одежду, наблюдая, как она трахает себя. Ее пальцы все мокрые от желания, и она поднимает их, чтобы обвести свой набухший клитор.
— Да, влажная, такая влажная для тебя, любовь моя. — Она тяжело дышит, наблюдая, как я поглаживаю свой член, представляя, что это ее тугой, влажный жар. Застонав, она снова засовывает пальцы в свою киску.
— Держи свои бедра раздвинутыми, но поиграй для меня с этими прелестными сосками.
Одна рука скользит вверх, и она сжимает свою грудь, прежде чем пощипать и поиграть со своим маленьким напряженным пиком, пока не вскрикнет, вводя пальцы глубже и быстрее.
— Ты так близко, моя пара. Я вижу это. Кончи для меня. Кончи для своей пары.
С криком она сжимается вокруг своих пальцев, ее прелестная киска изливается от оргазма.
Никогда прежде не было зрелища лучше.
— Хорошая девочка, — воркую я, забираясь между ее бедер. — А теперь оближи свои пальцы дочиста для меня и почувствуй, как хорошо ты кончила для своей пары.
Дрожа, она вытаскивает их и сосет, снова не сводя с меня глаз. — Пожалуйста, Озис, — бормочет она сквозь пальцы.
— Что - пожалуйста? — Я требую ответа, хватая ее за шею.
— Пожалуйста, трахни меня, спарься со мной, — мурлычет она, высвобождая пальцы.
— Введи мой член в свою киску, — рявкаю я, на грани потери контроля. — Возьми каждый дюйм без моей помощи.
Наклонившись, она хватает меня за мою длину, прижимает к своему входу кончик и приподнимает бедра, чтобы пронзить себя. Я не двигаюсь; я не помогаю. Я стискиваю зубы, погружаясь глубже в ее влажный жар, постанывая, когда она изо всех сил пытается полностью вставить меня.