Двор кошмаров (ЛП)

— Я не буду его тревожить, — тихо отвечаю я. — Не пока он спит. Со мной все будет в порядке. У меня бывало гораздо хуже.

— Ни сейчас, ни когда-либо снова, — парирует Коналл, его тени сгущаются.

С тихим вздохом Ликас осторожно поднимает нас обоих.

Я с беспокойством смотрю вниз, но Азул не двигается, когда Ликус ведет нас в мою комнату, прежде чем уложить. Азул вздыхает, и Рив укладывает нас обоих, его беспокойство отражается на лице, когда он смотрит на Азула.

Ни один из них не уходит. Вместо этого все они находят места в комнате, где можно сесть или лечь, чтобы остаться с нами.

— С ним все будет в порядке? — Спрашиваю я.

— Я думаю, он действительно будет в порядке, — бормочет Нэйтер. — Впервые в жизни. — Ясно, что он имеет в виду из-за меня, но я не отвечаю, не зная, что сказать.

— Спи, если тебе нужно. Мы присмотрим за вами, — любезно предлагает Зейл.

— Я в порядке. — Я притягиваю Азула ближе. — Но, может быть, пока мы ждем, ты мог бы рассказать мне побольше об этом месте? — Спрашиваю я тихо, не желая беспокоить Азула. — Я продолжаю спрашивать, но...

Хотя это едва заметно, но я вижу как волосы Нэйтера встают дыбом, я настолько настроена на них, что вижу даже это.

— Ты не обязан, — говорю я ему, чувствуя его нежелание.

— Нет, ты заслуживаешь знать. Я упомянул кое-что, но тогда я не был хорошим человеком. Никто из нас не был, я полагаю, отсюда и смертная казнь. — Он невесело смеется, глядя в огонь. — Я был жадным и потерялся в жажде власти. Мой отец был таким же, и это сводило его с ума. Он был жестоким королем. Многие погибли, и наш двор был напуган, поэтому я убил своего отца и захватил трон силой. Я объявил себя королем, и люди вздохнули с облегчением, думая, что я стану лучше. Я надеялся, что стану, но власть... это было слишком много для одного человека. — Он горько улыбается. — Когда-то мы были великими и названы в честь самой тьмы, потому что мы принимали у себя ее созданий. Оборотни, перевертыши... называй как хочешь, у нас было все. Когда-то мы были самым сильным двором из всех, но это исказило меня. Я стал хуже своего отца. Кости тех, кто когда-то доверял мне, были сложены у подножия моего трона в моей жажде власти, господства над всеми и вся.

— Нэйтер, — шепчу я, ощущая боль в его голосе. Я почти чувствую, как кости касаются моих пальцев, когда он говорит.

— Нет, все в порядке, Алтея. Я знаю, каким злым человеком я был. Мне, конечно, стыдно, и я потратил свою новую жизнь на то, чтобы искупить свои поступки, но, по правде говоря, когда пришел конец, я боролся с этим, не желая умирать. Я думал, что заслуживаю жизни больше, чем любой другой, кого я убил. Когда боги осудили меня и дали выбор, это было похоже на снятие проклятия. Жажда большего просто исчезла. Наконец-то я снова мог дышать, но вся сила того, что я натворил, грозила захлестнуть меня. В течение многих лет после того, как я вернулся, я бродил по этому месту, просто вспоминая их крики и мольбы.

Он на мгновение замолкает. — Иногда я все еще так делаю. — Он смотрит на меня. — Некоторые ушли, предпочтя изгнание самим себе, а не остаться с безумным королем, в то время как другие слепо последовали за мной, позволив мне убивать тысячи - людей, вампиров, любого, кто встал у меня на пути. Я пытал, убивал, ел и крал силу. Я был худшим королем, каким только мог быть, и теперь они снова называют меня королем, и иногда я ненавижу этот титул, но иногда это напоминает мне о моем долге, поэтому другой такой король, как я, никогда не восстанет. Затем начали приходить другие, превратившиеся в повелителей ночи и родившиеся с новыми силами. Отсюда и Двор Кошмаров. Я больше не мог называть его Ноксом. Это место давно умерло, как и его жители, а на его месте...

— Кошмары, — бормочу я.

Он кивает, грустно улыбаясь. — Жаль, что ты не видела этого до безумия моего отца, когда я был совсем мальчиком. Это было такое зрелище. Залы наполнялись смехом, и детей было больше, чем ты могла бы сосчитать. Люди были счастливы и процветали. Это был хороший, сильный двор. О нашей силе ходили легенды, и наш народ был предназначен для великих свершений.

— Так что же случилось? Почему твой отец так сильно изменился? — Я спрашиваю, сбитая с толку.

— Я не знаю. Некоторые говорили, что это могло быть проклятие, в то время как другие думали, что он просто сошел с ума и наша кровь была запятнана. Я не верю, что когда-нибудь узнаю. Я не могу изменить того, что было сделано, Алтея, но я могу изменить будущее. Я могу сделать дворы лучше, и я могу сделать наше будущее лучше. Теперь, вместе с тобой, у нас есть шанс стать лучше. Может быть, наш бог был прав, и нам суждено умереть. Может быть, это взывает к нам из могилы, я не знаю, но мы должны это изменить. У нас не может быть еще одного Двора Нокс. Наша раса не смогла бы этого пережить.

— А как же твоя мать? — Спрашиваю я некоторое время спустя, обдумывая его слова.

— Мой отец убил ее, — спокойно отвечает он. — Он уже разбил ей сердце, и я думаю, что она все равно умирала от этого, но потом он вырвал его. Действительно, иронично, поскольку оно всегда принадлежало ему. Именно это, наконец, заставило меня сделать шаг вперед. Я был зол, так зол, что уступил тьме внутри. Возможно, они правы насчет нашей родословной, потому что после того, как я бросил ему вызов и убил его, я уже никогда не был прежним.

— Но теперь это нет так, Нэйтер. Я чувствую доброту в тебе. Что бы ни случилось, ты заплатил за это и явно сожалеешь об этом.

— Сожаления не воскрешают мертвых, Алтея, — печально отвечает он. — Но ты права. Я стремлюсь к прощению. Это все, что каждый из нас может сделать. Мы никогда не были обязаны быть хорошими парнями; нам всегда предназначалось быть злодеями. Каждый из нас наделен способностью быть таким злым, что даже боги обратили на это внимание, но теперь мы можем выбирать быть лучше, и мы делаем это каждый день, когда просыпаемся. — Он кивает на Азула. — Например, твое обещание ему. Его будет трудно сдержать.

— Я имела в виду каждое слово, — отвечаю я.

—Я знаю, что так и есть. — Нэйтер наклоняется вперед. — и вот почему я знаю, что бы ни случилось, Алтея, это принесет только больше смертей, но, возможно, после смерти наша раса сможет возродиться.

Я надеюсь, что он прав.

— У меня нет никакого пирсинга, — наугад выкрикиваю я несколько часов спустя. Я все еще прижата к Азулу, и мы разговаривали последние несколько часов, пока он спал. Без сомнения, у всех у них есть обязанности, но они остаются и составляют мне компанию. — Кроме ушей, — добавляю я. — Похоже, у вас у всех он есть.

— Ты даже не представляешь, детка, — мурлычет Рив, заставляя меня сесть и посмотреть на него. Он просто подмигивает. — Где ты хочешь сделать пирсинг?

— Я не знаю, но прежняя я никогда бы ничего не проколола, желая вписаться и быть совершенной. Это больше не я. Я чувствую, что мне нужно изменить... что-то. — Я пожимаю плечами. — Наверное, это звучит глупо.

— Вовсе нет, — горячо отвечает Зейл. — Мы все в каком-то смысле переосмыслили себя. У Рива не было никаких татуировок, когда он пришел к нам, а теперь посмотрите на него.