Двор кошмаров (ЛП)

— Нам не обязательно этого делать, Азул, — предлагаю я, но он качает головой.

— Я хочу. Я хочу, чтобы ты питалась от меня, пожалуйста, Тея.

Я ищу его взгляд, но он, кажется, уверен, поэтому я сжимаю его руку и отпускаю. Опускаюсь рядом с ним и откидываюсь на подушки. — Если ты уверен, — говорю я, раскрывая объятия.

Он оглядывает меня, и когда встречается со мной взглядом, мягко улыбается. — Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел, — шепчет он. — Единственная, кто когда-либо прикасалась ко мне с добротой.

От этого мне хочется плакать, но я сдерживаю слезы и улыбаюсь. — И однажды ты увидишь себя моими глазами, — отвечаю я, зная, что он не поверит простым словам.

Он скользит в мои объятия, прижимаясь ко мне. Я не обнимаю его полностью, зная, что он, вероятно, не захочет чувствовать себя скованным, поэтому вместо этого я мягко, расслабленно обнимаю его и позволяю ему наклонить ко мне голову.

Не желая, чтобы он думал, что он с кем-то другим, я беру его за руку и провожу клыками по его шее. Он дрожит, и я замираю. — Хорошо или плохо?

— Хорошо, — хрипит он.

Я делаю это снова, чувствуя, как его член твердеет напротив меня, но не испытываю судьбу. Мне нужно, чтобы он знал, что мои прикосновения всегда будут приносить только удовольствие, и я не хочу, чтобы он нервничал, поэтому, нежно поцеловав его пульс, я нежно провожу клыками по его шее.

Первый вкус его крови сильный и холодный, почти как прикосновение к могиле. Я чувствую тьму, боль и многое другое. Я не могу сдержать свой стон и чувствую, как он вибрирует в нем, когда он дергается и стонет.

Соединение ставит все на свои места, и я вливаю в него свои эмоции.

Я позволяю ему чувствовать все, удовольствие и потребность. Мы не можем лгать в своих мыслях, поэтому он должен в это верить. Я знаю, что это не исцелит его мгновенно, но я не хочу, чтобы он прятался от меня. Я люблю его лицо. Я бы, блядь, нарисовала его, если бы была достаточно талантлива.

Мне до смерти хочется посидеть на этом лице.

На мгновение возникает проекция того, как он погружается в меня, трахает меня, пока я кормлюсь, прежде чем он отстраняется, пристыженный. Улыбаясь ему в кожу, я пью глубже, обхватывая его ногами, позволяя ему почувствовать жар моей киски, пока я трусь о его твердость, показывая ему свои собственные фантазии через нашу связь. Я посылаю ему образы, как я скачу на нем верхом, как его кровь покрывает его, когда я облизываю и пью из его тела, и еще одно, когда он питается от меня, трахая меня сзади.

— Алтея, — стонет он, больно прижимаясь ко мне бедрами. —Пожалуйста, пожалуйста.

Я не хочу, чтобы он умолял, поэтому я обхватываю его ногами и трусь об него, давая ему необходимое трение, представляя, как он трахает меня, как его руки скользят вверх по моему телу, обхватывая груди, а его клыки глубоко погружаются в мою шею.

Он кончает с ревом. Вытаскивая свои клыки, чтобы не поранить его, я облизываю отметины и глажу его по спине, пока он дрожит и стонет, двигая бедрами, прежде чем рухнуть на меня. Я держу его на весу, наслаждаясь этим ощущением.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я, желая убедиться.

— Лучше, чем в порядке. — Он поднимает голову, его взгляд смягчается, когда он наблюдает за мной. — Я никогда не думал, что смогу снова позволить женщине питаться от меня. Тея, ты чудо.

— Нет, просто мертвая. — Я улыбаюсь, заставляя его улыбнуться в ответ. — А теперь, как насчет того, чтобы пойти и найти остальных?

— Через минуту. Я... ах, мне нужно привести себя в порядок. — Он краснеет, заставляя меня улыбнуться шире, и я не могу удержаться от того, чтобы подразнить его. Я медленно двигаю бедрами, чтобы почувствовать влажность на его члене.

— Правда? Я думаю, тебе следует разгуливать с пятнами спермы на члене, чтобы все знали, что твоя королева сделала с тобой .

Его румянец усиливается, но я чувствую, как его член снова твердеет, поскольку ему явно нравится собственнический оттенок моих слов. Затем он моргает. — Что случилось с твоим языком?

Пока Азул моется, я играюсь с сумками, которые, кажется, появились в моей комнате и ванной, перебирая средства по уходу за кожей, косметику и аксессуары для волос. Пожав плечами, я решаю сделать макияж. Что-то в нем всегда заставляет меня чувствовать себя сильнее и увереннее.

Я не наношу тональный крем, как раньше, так как моя кожа сияет энергией, но я добавляю немного румян и хайлайтера. Я как раз подрисовываю дымчато-черную подводку для глаз, когда из ниоткуда появляется Рив и запрыгивает на стойку. Приподнимая бровь, я сосредотачиваюсь на прорисовывании линий, а затем закручиваю их. От этого у меня больше глаза, а когда я откидываюсь назад, он присвистывает.

— Черт возьми, сделай мне, — говорит он.

— Ты уверен? — Спрашиваю я. Раньше я иногда красила Саймона, поэтому, когда Рив раздвигает ноги и притягивает меня ближе, я наклоняюсь.

Однако я слишком быстро понимаю, что это совсем не то же самое, что делать макияж моему лучшему другу-гею. Его пряный аромат проникает прямо в мою ноющую, все еще влажную киску, и мои соски твердеют, когда я чувствую всю эту силу, прижатую ко мне вместе с его огромной, твердой длиной, которую он даже не пытается скрыть. Я стараюсь не обращать на это внимания, сосредоточившись на нанесении средства на его нижние и верхние веки, а затем размазываю их, пока он жадно смотрит на меня.

Отступая назад, я любуюсь своей работой и киваю. — Горячо.

Его глаза кажутся темнее, знойнее, и он выглядит плохим парнем с головы до ног.

Поворачиваясь, он ухмыляется сам себе. — Ага, а теперь ты сядешь мне на лицо?

— Я бы сделала это и раньше. — Я подмигиваю. — Но у тебя сейчас определенно есть что-то от плохого рокера, — говорю я ему, нанося немного туши и рассматривая множество помад.

— Красную! — выкрикивает он и ухмыляется. — Извини, но красная выглядела бы чертовски сексуально.

Я беру красную помаду и наклоняюсь поближе к зеркалу. Мне пришлось учиться наносить помаду из-за мешающих клыков, но на данный момент это уже не составляет труда. Когда я откидываюсь назад, то вижу, что он был прав. Темно-красный цвет выделяется на моей коже, почти как пролитая кровь, и когда я поворачиваюсь к нему за одобрением, его рука сжимает мои волосы в кулак, а язык высовывается и проводит по моим губам. Аромат его желания окутывает меня.

— Ты выглядишь так, что тебя хочется съесть, — мурлычет он.

— Тогда почему ты этого не делаешь? — Шепчу я ему в губы.

С рычанием поворачивая меня, он поднимает меня на столешницу и опускается передо мной на колени, пока его руки скользят вверх по моим бедрам. — О, я так и сделаю, Алтея, а теперь будь хорошей девочкой и покрой мои губы своими соками, чтобы я мог нанести свою собственную помаду.

— Сделай это, — приказываю я, хватая его за волосы и притягивая ближе. Он охотно уступает. Сжимая мои бедра и раздвигая их, приподнимая, чтобы ему был хорошо виден мой мокрый лобок и широкип бедра.