Коналл кивает и ждет, пока я посмотрю на него. В один момент он здесь, а в следующий его скрывают тени, так что мне приходится сосредоточиться, чтобы хотя бы почувствовать его присутствие. Они тянутся по комнате, ползут по полу, как призрачные пальцы, и когда они скользят вверх по моим ногам, я задыхаюсь от этого ощущения.
Они теплые и прикасаются ко мне почти как руки.
Они скользят мне под юбку, усики щекочут мои бедра, прежде чем потереться о мой холмик и заскользить вверх по телу. Они хватают меня за грудь, а затем за шею, прежде чем внезапно исчезнуть, оставив меня тяжело дышащей с широко раскрытыми глазами.
Коналл невинно улыбается мне с того же места, где он был до того, как тени поглотили его. — Я могу контролировать любую тьму, но более того, я могу в какой-то степени контролировать стихии. — Он протягивает руку, и я смотрю, как на его ладони начинает вращаться маленький торнадо, а затем на него обрушивается дождь и вдалеке гремит гром. — С солнцем сложнее, но у меня получается. — Он опускает ладонь, выжидающе глядя на меня.
Я просто смотрю, не зная, что сказать.
— О, и есть еще одно преимущество. — Он снова исчез, но на этот раз теней нет. Передо мной клубится чернота, и он появляется из нее, заставляя меня отступить, когда он прижимает меня к себе. — Я могу использовать их, чтобы спрятаться, почти как при перемещении - ну, я могу в темноте.
— Это так круто, — шепчу я, с благоговением глядя ему в лицо.
— Моя очередь, — говорит Рив, и Коналл подмигивает, перекатываясь на бок и кладя руку мне на бедро.
Я перевожу взгляд на Рива, хотя рука Коналла скользит вверх по моей ноге и под юбку, дразня меня, как его тени.
— Ты знаешь, что я умею ходить во сне, но это еще не все.
Стена внезапно исчезает, и на ее месте оказывается поле, полянка, которая выглядит такой реальной, что я наклоняюсь вперед, чтобы дотронуться до нее. Трава ярко-зеленая, поют птицы, а деревья выгибаются дугой навстречу палящему солнцу. Я даже чувствую запах свежего воздуха и цветов, но затем сцена так внезапно превращается в кладбище, что я вздрагиваю.
— Я могу манипулировать тем, что ты видишь. Я мог бы заманить тебя в ловушку в вымышленном месте, если бы захотел, или подарить тебе хорошие или плохие сны, и провести тебя через видения, — бормочет он, когда вся комната внезапно исчезает, и вместо этого я возвращаюсь в свою спальню, сплю, а они все свернулись калачиком вокруг меня.
Оно тоже исчезает, а затем я отшатываюсь, когда что-то ползет по полу передо мной, его когтистая рука тянется ко мне, прежде чем оно тоже исчезает в облаке воздуха. Тяжело дыша, я поднимаю взгляд на Рива, прежде чем улыбка растягивает мои губы. — Ты невероятен.
Он вздрагивает, прежде чем медленная улыбка изгибает его порочные губы. — Я знал, что ты так это воспримешь.
— Хватит выпендриваться, — поддразнивает Нэйтер. — Зейл?
Зейл колеблется, и Нэйтер хмурится. — Мы не позволим ничему случиться. Ты можешь это сделать, брат.
— Не беспокойся, — говорит Зейл, и без размаха его сила разносится по комнате.
Он, кажется, тает, и я задерживаю дыхание, у меня отвисает челюсть, когда на месте Зейла появляется черная собака. Он огромный, со злобными зубами и клыками и зазубренным хвостом, вокруг которого танцуют языки пламени. У него лохматая шерсть, как и его волосы, и глаза все те же.
Это Зейл, но это не он. Его глаза вращаются, как вихрь, как будто он борется с чем-то другим.
Он крадется ко мне, но я не отстраняюсь. Я смотрю, как он приближается, зная, что это все еще Зейл и он не причинит мне вреда. Остальные, однако, кажутся обеспокоенными и придвигаются ближе. Он рычит на них и хлещет хвостом, когда между ними и мной вспыхивает пламя. Я сижу неподвижно и жду, протягивая руку, и он нюхает ее, прежде чем высунуть свой раздвоенный язык. Он гладит мою ладонь, заставляя меня хихикать, а потом садится и кладет голову мне на колени, позволяя мне почесать его. Когда я поднимаю голову, остальные в шоке смотрят на нас.
— Что? — Спрашиваю я, внезапно теряя уверенность. — Я нарушила правило?
Сила захлестывает меня, и внезапно Зейл оказывается передо мной на четвереньках. — Они просто удивлены, мима.
— Почему? — Я спрашиваю.
— Моей второй половинке никто и никогда не нравился. Даже другие подвергались ее нападкам, — говорит он, наблюдая за мной с яркой улыбкой. — Я могу превращаться в него, когда мне нужно. Это позволяет мне пересекать души и ходить среди мертвых, хотя я делаю это не часто, если могу удержаться .
— О, вау. — Я не знаю, что еще сказать.
— Озис, — зовет Нэйтер, уловив мой шок и заполняя тишину.
Озис молча подкрадывается ко мне, когда Зейл поворачивается, чтобы посмотреть, держа голову у меня на коленях. Я снова протягиваю руку и глажу его по волосам, а Озис улыбается мне. — Все наши силы включают способность вызывать смерть или понимать ее, дар богов, помогающий нам. Зейл может помочь мертвому в переходе, Азул может видеть их, а я? Я охраняю их. Я охраняю проход между жизнью и смертью. — Его сила обволакивает его, и точно так же, как Зейл, он трансформируется, но Озис не собака, нет. Он чистокровный белый тигр.
Он огромный, красивый и выглядит почти безмятежно, и от него исходит ощущение покоя. Он подходит ближе, и его тигр обвивается вокруг меня, прежде чем отойти на несколько футов и снова превратиться в Озиса. Даже когда он мужчина, от него исходит то же чувство безмятежного покоя, так что, может быть, некоторые из их даров отражают их внутренние эмоции?
— Я останавливаю любого, кто пытается сбежать с другой стороны, а также не даю ускользнуть тем, кто еще не должен умереть.
Я перевожу взгляд с одного на другого. — Ваши способности...
— О, мы еще не закончили. — Нэйтер ухмыляется.
— Моя очередь? — Спрашивает Азул. Нэйтер кивает, и Азул мягко улыбается мне. — Я могу разговаривать с мертвыми и вижу призраков. Они помогают нам охотиться, но они также могут защитить и причинить вред, если я прикажу им - хотя мне это не нравится, если только я не вынужден. Если я попрошу, я смогу направить их и их силы в нужное русло. — Он бормочет что-то, чего я не могу разобрать, и затем мы ждем, пока холодный воздух обдувает меня, пробирая почти до костей.
Это прикосновение смерти. Я узнала бы его где угодно.
Азул, кажется, тускнеет, становясь прозрачным, и тогда я больше не вижу его, но холодная рука скользит вниз по моей руке и по груди, заставляя меня дрожать. Я чувствую призрачное прикосновение, скользящее вниз по моему животу и к моей киске, прежде чем исчезнуть, это холодное жало, от которого у меня перехватывает дыхание, когда он медленно появляется снова.
— Я не могу быть в таком состоянии слишком долго, потому что это отнимает много энергии. — Он пожимает плечами.
Нэйтер смотрит на Ликаса, но тот качает головой. — Только не я.
— Мы позаботимся о том, чтобы она была в безопасности, брат, — говорит Нэйтер, кивая Ликусу. — Покажи ей.