Бросив на меня последний неуверенный взгляд, Ликус распускает волосы и бросает мне ленту. — Держи ее. Перемена разрушает все для меня. Мне не так повезло, как этим ублюдкам. — Он фыркает, а затем начинает раздеваться.
Гребаный сладкий наркотик.
У меня буквально отвисает челюсть, и я благодарна Нэйтеру, что Ликас показал мне свои дары, потому что я практически ерзаю на месте. Я лишь мельком вижу его тело, но этого достаточно, чтобы я стала мокрой и голодной.
Его крепкие, толстые, волосатые бедра обрамляют массивный полустоячий член, и я собираюсь предложить другой тип развлечения, когда Ликас превращается в паука.
Однако он не крошечный паучок, потому что этот паучок больше машины. Его восемь тонких лапок согнуты, так что его черное тело опускается на пол в знак покорности. Его черные глаза устремлены на меня, а с клыков капает яд. На мгновение все замирают, без сомнения ожидая, что я испугаюсь, но когда я всего лишь наклоняю голову, он встает, почти задевая потолок своим ростом.
Ночные чудовища, как и сказал бог.
Он медленно подходит, и остальные придвигаются ближе, как будто боятся, что он причинит мне боль. Я вижу, как яд капает на пол и все растворяет, но паук просто останавливается передо мной и наблюдает за мной так же, как я наблюдаю за ним.
— Не делай резких движений, — мягко предупреждает Нэйтер. Паук поворачивается и плюет в него ядом. Он легко уворачивается от него, как будто привык к его выходкам, а затем паук снова поворачивается ко мне. Меня это не пугает. Если уж на то пошло, я заинтригована, поэтому медленно опускаюсь перед ним на колени, не желая его спугнуть.
— Алтея, — шипит один из них, но я игнорирую его и сосредотачиваюсь на пауке.
— Ты прекрасен, — говорю я пауку, надеясь, что Ликас меня слышит. Очевидно, что он беспокоится об этой стороне себя. Снова наклонив голову, я окидываю взглядом его тело, и когда я снова смотрю ему в глаза, я замечаю, что он закидывает ноги за спину, а затем внезапно на меня летит паутина. Я вздрагиваю, когда шелковистое ощущение обволакивает мои запястья, как сеть, связывая их вместе.
— О черт, — ворчит Нэйтер, но в его голосе больше смирения, чем беспокойства, так что я расслабляюсь.
Я падаю назад, когда паук проносится надо мной, а затем чувствую, как еще больше шелковой паутины обвивается вокруг моих лодыжек и поднимается вверх по ногам, связывая их вместе. Я смотрю на паука, и мое сердце колотится от желания. Это не обязательно из-за существа на мне, но из-за ощущения шелковых уз.
— Что он делает? — Задыхаясь, спрашиваю я.
Нэйтер смеется. — Ну, кажется, ты нравишься пауку Ликаса. Либо он попытается тебя съесть, либо думает, что ты его пара.
— Обнадеживает, — бормочу я, и раздается несколько смешков. — Эй, здоровяк, как бы сексуально ни было быть закутанным в шелк, я не собираюсь трахаться с пауком прямо сейчас, так что можно мне вернуть Ликаса, пожалуйста?
Паук опускается на мое тело, шерсть на его лапах и теле удивительно мягкая и почти успокаивающая. — Пожалуйста? Твоя паутина прекрасна. Ты действительно такой, — тихо мурлыкаю я, и на мгновение эти черные глазки-бусинки просто наблюдают за мной, а затем одна из его передних лапок протягивается и нежно касается моего лица. Мои глаза закрываются, а когда я открываю их снова, Ликус нависает, положив руку мне на лицо. Его шелковая паутина все еще обвита вокруг моего тела, и его собственное обнаженное тело прижато ко мне.
Наше дыхание смешивается, наши взгляды встречаются, и я чувствую, как его твердый член скользит по моему животу.
— Ликас, — шепчу я.
Не знаю, то ли из-за того, что я слышу его имя на своих губах, то ли из-за того, что я практически трусь об него, разрушает чары.
— Ты приняла моего паука, — рычит он, обнажая клыки. — Не сопротивляясь паутине, ты приняла его как свою пару. — Он опускает рот и проводит клыками по моим губам, заставляя меня выгнуться дугой. — Ты знаешь, что это значит?
— Нет.
— Что ты моя. — Он стонет, поворачивая мою голову и погружая в меня свои клыки. Я кричу, когда раскаленный яд разливается по моим венам, поджигая меня. Все вокруг меркнет, и я теряю зрение и обоняние. Последнее, что я вижу, это как остальные пытаются оторвать от меня Ликуса, а он удерживает их одной рукой.
Он впрыскивает в меня свой яд, пока я прижата к нему, пока лава в моих венах не замедляется и не остывает.
Наконец-то я снова могу дышать, и мое сердце начинает биться чаще. Я задерживаю дыхание, когда мое зрение возвращается, и вижу, что остальные присели вокруг нас с оскаленными клыками, держась на расстоянии.
— Не останавливайте его. Она умрет, если он не нейтрализует действие яда, — рычит Нэйтер на остальных.
Рыча мне в шею, Ликус сжимает меня крепче, и я вяло поднимаю руки и обвиваю их вокруг него. Я проверяю паутину на своих ногах и обнаруживаю, что могу слегка пошевелиться, поэтому раздвигаю их и позволяю ему упасть между моих бедер. Мы оба стонем, когда я наконец-то доставляю его туда, куда хочу, даже когда снова умираю.
— Моя.
Это слово шипит в моей голове, сопровождаемое видением меня связанной и свисающей с потолка, когда он трахает меня и впивается своими клыками в мою шею, смертельный яд капает по моему телу.
Черт возьми, да.
Собственнически скользя руками по моему телу, он двигает бедрами, и я уже готова закричать, когда два толстых пальца врезаются в меня, заявляя на меня права, как его клыки.
Я выкрикиваю его имя, и моя кровь снова начинает бурлить, на этот раз от такого горячего наслаждения, что я вскрикиваю и сжимаюсь вокруг его пальцев, изливаясь. Когда он сжимает свои пальцы внутри меня, я кончаю с криком, доя их так сильно, что он рычит.
Он убирает клыки с моей шеи и поднимает голову. Кровь покрывает его рот и бороду, а его черные глаза наблюдают за тем, как он трахает меня, доводя до оргазма пальцами. Он отрывает запястье и прижимает его к моему рту, размазывая мою кровь по моим губам, и когда я высовываю язык, чтобы попробовать ее на вкус, этот жгучий яд внутри меня начинает оседать. Я откидываюсь назад, задыхаясь, и тогда он поворачивает руку, прижимая ладонь к моему клитору.
— Снова, — рычит он, больше похожий на монстра, чем на человека.
— Не могу, — хнычу я, отчаянно слизывая его кровь, чтобы погасить огонь.
Я кричу, когда он добавляет еще два пальца, растягивая меня до боли, добавляя агонии к моей собственной крови и яду, которые сейчас текут в моих венах. Рыча, он трахает меня пальцами, и удовольствие снова захлестывает меня.
Я выгибаюсь дугой и вонзаю клыки в единственное место, до которого могу дотянуться, - в его грудь, прямо над сердцем.
Он ревет, выгибая спину, когда его оргазм разливается по мне, а мой собственный перекатывается через меня к нему. Он просто продолжает кончать, и я тоже, пока жар в конце концов не спадает и мы оба не падаем в обморок, покрытые кровью, спермой и шелковистой паутиной, с ленивыми улыбками на лицах.