Я пожимаю плечами и указываю на Нэйтера.
— Конечно, только лучшее для тебя. Также есть FeyLine, волшебные дизайнерские опции. Я не знал, что тебе понравится.
Она просто смотрит, прежде чем медленно протянуть руку и погладить одну. — Хорошенькая. — Она кажется очарованной, и это странно, но до смешного сексуально.
— О, а вот и это. — Теперь я чувствую себя немного глупо, но протягиваю ее старую, потрепанную спортивную сумку, которую призраки помогли мне найти. Я вздрагиваю. Это не идет ни в какое сравнение с дизайнерской одеждой и роскошными подарками, но когда она видит это, ее глаза наполняются слезами, и она обо всем забывает, когда бросается ко мне и берет это, прежде чем аккуратно положить на стол.
— Спасибо тебе, спасибо, спасибо, — кричит она, целуя мое лицо, прежде чем мягко открыть ее. — Здесь хранятся последние вещи, которые у меня есть о Саймоне и моей маме, вещи, которые, как я думала, я никогда больше не увижу. — Она осторожно разворачивает несколько рамок и одежду и прикусывает губу, прежде чем пройтись по комнате и расставить их по местам.
Она украшает ее и делает своим домом.
Это наполняет нас всех счастьем и силой.
Когда она возвращается к сумке, то замирает, схватившись за что-то рукой. — Я совсем забыла об этом... О, Нокс, откуда она знала, что мне это понадобится? — Она достает коробку и поворачивается к нам.
— Что знала? — Спрашивает Нэйтер.
Сглотнув, она открывает крышку, чтобы показать нам маску, подходящую к нашей. Мы просто моргаем. — Твоя мама? — Спрашиваю я.
— Она была провидицей. Я нашла ее в ее комнатах перед отъездом, — тихо признается она.
— Это прекрасно, — говорит Нэйтер. — Она знала, что тебе это понадобится. Это значит, что твоя судьба давным-давно предначертана, но это хорошо.
Кажется, ее это не убедило. — Ты всегда можешь выбрать свой собственный путь, — говорю я ей. — Даже сейчас.
Это заставляет ее улыбнуться, как будто я сказал правильные вещи, и она накрывает коробку, прежде чем поставить ее на стол и отступить, явно еще не готовая ее надеть, хотя образы того, как она надевает ее, пока трахает меня, заполняют мою голову.
Хихикая, как будто слышит меня, она плюхается на кровать, оглядываясь по сторонам. — Ты не должен был этого делать. Мне это не нужно.
— Нет, но ты этого заслуживаешь, — без колебаний отвечает Нэйтер. — Ты заслуживаешь всего, моя королева, и мы всегда дадим тебе это.
Улыбка, которой она его одаривает, растопляет мое сердце. Дело не в деньгах или подарках; дело в том, что мы думали о ней. Это потому, что мы сделали все возможное, чтобы она чувствовала себя как дома, и дарили ей вещи до того, как они ей понадобятся. Дело в мысли, а не в расходах. Он мог бы подарить ей цветок, и ей бы это понравилось.
— Спасибо, — серьезно говорит она. — Я никогда... — Она качает головой. — Я никогда не представляла, даже в самых смелых фантазиях, что моя жизнь может быть такой. У меня было многое при моем старом дворе, и я никогда ни к чему не стремилась, и точно не к такому. Он никогда не был моим домом, разве в этом есть смысл?
Кивнув, Нэйтер опускается перед ней на колени, и я сдерживаю свой шок.
Кровавый король ни перед кем не преклоняет колени, особенно Нэйтер, но вот он здесь, преклоняет колени перед нашей королевой.
— Так и есть. Это всегда будет твоим домом, Драйяя. — Он смотрит на фотографии. — И твоему прошлому здесь всегда рады. Мы не пытаемся стереть его, просто дать тебе лучшее будущее, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива, — говорит она ему. — Я счастлива так, как никогда не думала, что буду счастлива. Даже когда я поняла, что нашла свою пару, это было больше похоже на несбыточную мечту или ответственность, что-то, чему я должна радоваться, но это? — Она протягивает руку и гладит его по лицу, прежде чем посмотреть на меня с усмешкой. — Это реально, и я не могу дождаться, когда проведу каждый свой день вместе с вами.
— Мы тоже, Алтея, мы тоже, — обещаю я.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
АЛТЕЯ
Они оставили меня просматривать мои подарки, пока сами отправились на работу. Если я сосредоточусь, я смогу почувствовать их сквозь наши узы, и если я захочу, я смогу их найти. Хотя они правы. Я устала. Я сегодня сильно напрягалась, так что приятно просто расслабиться. Я не могу удержаться, чтобы снова не просмотреть одежду и не выбрать что-нибудь, во что можно переодеться. Здесь широкий выбор и много разных фасонов, как будто все они подобраны для меня и еще какие-то вещи в тон им.
Я ловлю себя на том, что выбираю черные брюки, похожие на брюки-карго, но сшитые из мягкой ткани, которая, кажется, облегает мое тело, а затем кольчужную рубашку. Она легкая, с белым и серебристым отливом - определенно волшебная. Я надеваю ее через голову. Она заканчивается у моего пупка с глубоким вырезом и на ощупь напоминает масло, когда я двигаюсь.
Ухмыляясь, я разворачиваюсь, прежде чем споткнуться, когда пронзительная боль заставляет меня согнуться пополам и ахнуть. Требуется мгновение, чтобы почувствовать знакомую острую боль, и мои глаза расширяются, когда я спешу в туалет и стягиваю с себя нижнее белье.
Вот дерьмо. Я в шоке смотрю на свое нижнее белье.
У меня не было месячных после того, как я изменилась. Они нечасто бывают. На самом деле, если мы сами не захотим, у нас их не будет. Когда я заболела от употребления человеческой крови, я никогда не беспокоилась об этом, потому что мое тело умирало, но, похоже, сейчас мое тело решает за меня.
Черт.
Дверь с грохотом распахивается, и семеро королей с оружием и оскаленными клыками толпятся на пороге, пока я склоняюсь над унитазом со спущенными штанами.
Мой рот открывается и закрывается, прежде чем я хриплю: — Это конец. Думаю, смерть изуродовала мое тело.
Они все расслабляются, и Рив шевелит бровями. — Я буду рад помочь тебе привести себя в порядок, — мурлычет он, заставляя меня рассмеяться. Менструальная кровь - большая редкость, и если бы я позволила другому выпить ее, это дало бы ему безумное количество энергии. Тем не менее, это интимный акт, который обычно разделяют пары. Я никогда не делала этого, но после его комментария мне в голову приходит идея.
Я как раз собираюсь предложить нам поступить именно так, когда Азул замирает, и его глаза становятся полностью белыми, прежде чем закатиться обратно.
— Черт. — Ликус, который стоит ближе всех, подхватывает его, как будто боится, что Азул может упасть, и я подтягиваю трусики, посылая силу через свое тело, чтобы остановить кровь на время.
Внезапно он возвращается, и его глаза широко распахнуты. — Мы должны идти сейчас же!
— Что случилось? — Спрашивает Нэйтер, пока остальные готовятся, маски появляются у них по бокам, а затем и на лицах.
— Атака, масштабная. Так много смертей, так много тел... — Он дрожит.
— Я чувствую это, — печально говорит Озис. — Души вопят. Азул прав.