— Убирайся немедленно! — Нэйтер рычит.
— Поняла. — Я отдергиваюсь назад, падая в их объятия, прежде чем сорвать маску, чтобы отдышаться. Я поднимаю дрожащую руку и чувствую, как кровь капает из носа и глаз. Его атака затронула мое тело. — Он почувствовал меня. Он напал на меня. Мог ли он убить меня?
— Да, — мрачно говорит Рив. — Ты оставляешь себя уязвимой, когда переходишь к другому. Никогда больше не делай этого, только не с тем, кто такой злой и сильный.
— Я знаю, где он, — говорю я им, пока Озис нежно протирает мое лицо салфеткой, и я прислоняюсь к тому, кто, как я понимаю, Зейл, его тепло заставляет меня расслабиться, хотя я и дрожу. — Там был указатель: Четырнадцатая западная и Третья. Я думаю, это была канализация.
— Тогда нам туда. Зейл, отвези ее домой...
— Нет. — Я сажусь. — Со мной все в порядке, и я иду с вами.
— Не после этого. Теперь он знает тебя. Путь ведет в обе стороны, — начинает Нэйтер.
— Мне все равно. Я иду с вами. Я либо одна из вас, либо нет, — огрызаюсь я. — Так что?
Вздохнув, он отвечает: — Одна из нас. Хорошо, но ты больше не касаешься его разума, что бы ни случилось, хорошо?
Я киваю, и Зейл помогает мне встать. — Тебе нужно подкрепиться, — говорит он мне, — чтобы восстановить силы, если мы собираемся встретиться с ним лицом к лицу.
— Я не хочу ослаблять...
Несколько рук тянутся ко мне, заставляя меня ухмыльнуться, поэтому я выбираю наугад одну, которая, оказывается, принадлежит Риву. Когда я впиваюсь зубами в его плоть, он стонет и падает на колени. Я наблюдаю за ним, пока пью, и когда его глаза поднимаются, они светятся голодом и силой.
Зализывая раны, я отстраняюсь. — Спасибо.
Он тяжело дышит. — Я только что кончил так сильно, чертова женщина. Очень неуместно идти в смертоносное подземелье со спермой в штанах.
Я улыбаюсь, чего никогда не ожидала, а потом оглядываюсь, и улыбка исчезает. — А как насчет этого?
— Мы анонимно предупредим дворы, чтобы они могли забрать своих детей. Это единственно правильное решение.
Я снова киваю и выхожу вслед за ними, желая оставить все смерти позади. Меня охватывает гнев на того, кто в этом виноват. Я заглянула в его голову и нашла там зло. Он делал это раньше и будет продолжать, пока кто-нибудь его не остановит. Ему понравилось, и теперь он знает, что мы его раскусили.
Это будет адский бой, но я знаю, что с ними на моей стороне у него нет шансов.
Он пожалеет о том дне, когда перешел дорогу кровавым королям и королеве.
Мы над землей, стоим на распутье.
— Церковь, правда? — Я стону. Она находится на перекрестке, ее двери открыты, изнутри льется свет свечей. К счастью, так поздно ночью там должно быть пусто. — Серийный вампир-убийца прячется под церковью?
— Иронично, — бормочет Рив.
— Скорее, драматично, — предлагает Ликус.
— Вампиры всегда такие, — бормочет Коналл. — Просто спроси Нэйтера, в этом наряде из шелковых мантий.
— Я люблю комфорт. — Он хмурится, а я улыбаюсь. Даже в самые мрачные моменты наших ролей они заставляют меня улыбаться. — К тому же, ты не возражал, когда я подарил тебе такой же на Самайн.
— Подождите, у вас у всех одинаковые шелковые мантии?
Семь пар вздрагивающих глаз встречаются с моим пристальным взглядом, и я не могу удержаться от смеха, сгибаясь пополам и хрипя. — Я просто... представляю вас всех... сидящими в них.
— Легкий доступ, любимая, — шепчет Рив. — Если будешь хорошо себя вести, я тебе покажу.
Продолжая смеяться, я прижимаюсь к самому близкому человеку, которым оказывается Зейл. Он ловит меня взглядом, его ухмылка скрыта под маской.
— Ладно, я в порядке, — говорю я ему, даже когда хихикаю.
— Ты уверена? — Коналл дразнит.
Я киваю, пытаясь отдышаться, видение этих людей в мантиях, заменивших те, что злобный серийный убийца вбил в мою голову, как гниль. Может быть, поэтому они это сделали. Похоже, они бы так и поступили.
— Ладно, значит, мы войдем туда, спустимся под землю, найдем серийного убийцу, и что потом? Вернемся в двор? — Спрашиваю я.
— Обычно да, но на этот раз мы убьем его на месте. Суда над ним не будет. Его судили, — объясняет Нэйтер, его голос гремит от предназначения и силы, и остальные мгновенно выпрямляются. — Это так.
— Тогда ладно, давайте убьем этого больного ублюдка, — говорит Рив, взмахивая кулаком.
— Нет, это, должно быть, она. — Нэйтер смотрит на меня, но это не его голос. — Сегодня вечером ты должна взять первую кровь.
— Первую кровь? — Осторожно спрашиваю я, зная, что тот, кто говорит, не Нэйтер.
— Твое первое осуждение. Это так. — Нэйтер пожимает плечами. — Полагаю, сегодня ночью ты совершаешь убийство. Ты готова?
Я прикусываю губу, но киваю, нуждаясь в том, чтобы они доверяли мне в этом.
— Тогда давайте начнем, — заявляет Азул, и мы все как один переходим дорогу и направляемся в церковь.
Вопреки мифам, вампиры не загораются на святой земле. Фактически, мы можем даже пить святую воду и прикасаться к крестам. Мы не злые, не такие, как демоны, но это совершенно другая тема для другого дня. Мы - порождения тьмы, когда проходим между скамьями, как призраки, и поворачиваемся к двери. Они следуют за мной, как будто зная, что я чувствую его зов в эфире.
Я понимаю, что он был отмечен мной, и именно поэтому я должна убить его.
Я выбрала его и охочусь на него, и теперь я должна вынести приговор.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
АЛТЕЯ
Мы спускаемся по лестнице, ведущей в бездну подвала церкви. Наши шаги эхом отдаются от камня, когда мы спускаемся по спирали. Коридор холодный и едва освещенный, но нам не нужен свет, чтобы видеть.
В конце концов, мы хищники, которые охотятся в темноте.
Церковь была пуста, поэтому я легко провела нас до двери, которая вела вниз.
После того, что кажется сотней ступенек, мы достигаем подвала, игнорируя комнаты внизу и вместо этого ища на полу другую дверь. Мы находим люк в задней части, частично закрытый брезентом. Я отодвигаю крышку и распахиваю дверь, отшатываясь от запаха смерти и крови.
Поднимаю голову, натягиваю капюшон и надеваю маску, говорю: — Он там, внизу, — а затем скрещиваю руки на груди и спускаюсь.
Приземляясь с плеском, я смотрю вверх и замечаю полосу света, прежде чем отойти в сторону, когда остальные прыгают вниз вслед за мной. Я смотрю вперед, сосредоточившись на темных туннелях канализации под церковью. Крысы снуют мимо нас, чувствуя хищников, и тогда внизу не остается ничего, кроме теней.
Коналлу это понравится.
Как только я понимаю, что все они позади меня, я следую за кровавым убийцей, указывая на его местоположение, как стрелка. Его кровь кажется мне неправильной и неуместной внутри меня, но я пока держу ее там, пока мы идем по ней, поворачивая направо, потом налево. Наконец, она начинает вибрировать, и я знаю, что мы близки.