— Я не могу тебя простить, — рычит он.
— Хорошо. — Я отступаю. Я не виню его. Несмотря на мои оправдания, я причинила ему боль, и ему позволено злиться. Я не имею права голоса в этом, так же как и он не имел права голоса в моем уходе. — Прости, Саймон. Надеюсь, ты это знаешь. Я люблю тебя. — Я окутываюсь тенями, не в силах больше выносить его боль и гнев. Я никогда этого не хотела.
Он поворачивается. — Алтея, нет! — умоляет он. — Подожди, прости, пожалуйста! Пожалуйста, не бросай меня снова! — Теряя сознание, он падает на колени. — Только не снова, пожалуйста, пожалуйста. — Он склоняет голову.
Коналл разворачивает тени. — Иди к нему, я чувствую его боль.
— Мы все чувствуем.
Я опускаюсь перед ним на колени и заключаю в объятия. — Я никогда не покину тебя. Я всегда буду с тобой.
— Обещаешь? — прерывисто шепчет он.
— Я обещаю, — бормочу я, прижимая его к себе, наслаждаясь знакомым комфортом. — Но мне нужно идти. Нас не должны увидеть. Это вызовет слишком много вопросов...
— Нет! — восклицает он. — Я только что нашел тебя. Я больше тебя не отпущу.
— Это не навсегда. — Я обхватываю ладонями его лицо, умоляя довериться мне, хотя я этого и не заслуживаю. — Я обещаю, это только сейчас. Ты мне доверяешь?
Он колеблется, и это разбивает мне сердце. — Да, — наконец говорит он.
— Тогда никому не говори. Я найду тебя снова, — клянусь я, а затем прижимаюсь губами к его лбу, и когда его глаза закрываются, я позволяю им увести меня.
Я падаю на колени, как только мы оказываемся во дворе, и они обнимают меня, пока я плачу из-за всего, что пошло не так.
Я оплакиваю своего лучшего друга, которому было хуже, чем я могла себе представить, и я оплакиваю будущее, которое мы планировали. Они обнимают меня все это время, предлагая кров и защиту.
Я плачу, пока не засыпаю, а когда просыпаюсь, то обнаруживаю себя в огромной чужой кровати с балдахином в комнате с большими окнами, через которые лунный свет проникает на черные шелковые простыни. Я поворачиваю голову и вижу сводчатые потолки и балкон, все оформлено в черно-золотых тонах.
— Моя комната была ближе всех, — говорит Нэйтер, уткнувшись лицом мне в шею. Еще больше рук сжимаются вокруг меня, и я поднимаю голову, чтобы осмотреться. Рив кладет голову мне на грудь. Мои ноги у Коналла на груди, и он храпит. Ликус держит руку на моей ноге, его тело отвернуто от меня. Азул лежит между моих бедер, положив голову мне на живот, Зейл обвился вокруг моего бедра, а Озис у меня за спиной. Все они так или иначе поддерживают меня.
— Они не хотели оставлять тебя, когда ты была так расстроена, поэтому пришли сюда. — Нэйтер вздыхает. — Это довольно раздражает.
Я улыбаюсь и прижимаюсь к их теплу. У нас есть дела, но на мгновение я просто обнимаю их и позволяю им утешать меня. Я наклоняюсь и глажу Азула по волосам, глядя в потолок.
— Перестань так много думать, — бормочет Рив. — Я пытаюсь уснуть, и моя подушка очень удобная. — Он сжимает мою грудь и снова засыпает.
Нэйтер хихикает. — Ты слышала этого человека.
— Мне жаль, — шепчу я, и он напрягается. — Я знаю, что не должна была раскрываться Саймону. Я ничего не могла с собой поделать...
— Я имел в виду то, что сказал. Если бы это был один из нас, и это была наша семья, мы бы тоже не смогли устоять. Наша работа - работа в одиночестве, и я бы никогда не причинил тебе боль, разлучив тебя с братом, — шепчет он.
— Неа, иначе мы бы его убили, — сонно отвечает Зейл, кладя подбородок мне на бедро. — Никто из нас не винит тебя. Мы просто ненавидим, что это причинило боль.
— Мне показалось, что мое сердце разрывается на части, — бормочет Азул.
— Мое тоже, а я и не знал, что у меня оно есть, — ворчит Ликас.
Коналл перестает храпеть и стонет. — Почему вы разговариваете? Почему вы не спите?
— Потому что я собираюсь съесть киску нашей девочки, — шутит Озис, и Коналл садится, с визгом размахивая руками, когда падает с кровати.
Рив стонет и прячет лицо между моих сисек. — Уйдите.
Я позволяю им препираться вокруг меня, улыбка кривит мои губы. — Я забыла, как от него пахнет. — Они замирают. — Я совсем забыла.
— Он тебя очень любит, — осторожно произносит Озис.
— Да, но если бы он оскорбил тебя еще раз, я был уже готов убить его, — замечает Азул без упрека. — Но с ним все в порядке. Мои призраки следят за ним. Ему грустно, но с ним все в порядке.
— Ты сделал это для меня?
Азул поднимает голову, его глаза встречаются с моими. — Я бы сделал для тебя все, — отвечает он без стыда.
— Мы все, — говорит Коналл, забираясь обратно на кровать и пиная Ликуса, чтобы тот подвинулся.
— Однако теперь твое сердце, кажется, стало полнее с тех пор, как ты увидела его. Мы не можем привести его в эту жизнь, но нет такого правила, которое запрещало бы вам видеться. В конце концов, это он нашел тебя, а не наоборот, — бормочет Нэйтер, его слова звучат медленно, как будто он обдумывает это, пока говорит.
— Хитрый маленький вампир, — мурлыкаю я, скользя ладонью по его руке.
— Умный. — Он ухмыляется.
Рив драматично стонет и поднимает голову. — Почему мы должны продолжать разговаривать, когда я на небесах, лежу между парой великолепных грудей? Почему вы ненавидите счастье?
Закатывая глаза, я хватаю его за подбородок и поднимаю вверх, целуя до тех пор, пока он не теряет сознание. — Ты принимаешь мои извинения?
— А? — хмыкает он, впервые полностью потеряв дар речи, заставляя меня хихикать.
— Я пойду приготовлю что-нибудь поесть, — говорит Озис, соскальзывая с кровати и голышом ковыляя к двери.
Коналл вздыхает, и они с Ликусом скатываются с кровати. — Мы поможем.
Азул целует меня в бок, а затем они с Зейлом тоже соскальзывают с кровати. — Мы продолжим охоту. Ты идешь, Рив?
— Но сиськи, — ноет он.
Я смеюсь, когда Зейл возвращается, хватает его и тащит наверх, оставляя Нэйтера и меня. Я переворачиваюсь на другой бок, пока не вижу его, и его рука скользит вниз, чтобы схватить меня за задницу, когда он садится на своей кровати, выглядя каждым дюймом таким впечатляющим королем, каким он и является.
— Я думаю, они специально оставили нас наедине. — Я заговорщически улыбаюсь.
— О, я тоже так думаю, — бормочет он, наблюдая за мной голодными глазами. — Интересно, для чего.
Я притворяюсь, что размышляю, постукивая пальцем по подбородку и наблюдая за ним. — Может, отдохнуть?
— Я достаточно отдохнул, как и ты. — Он хватает меня и поднимает, пока я не оказываюсь над ним. — Как насчет того, чтобы сделать то, о чем они все мечтают?