Ты мой лучший друг, и ты всегда будешь моим братом, моей семьей. Вот почему я это делаю. Ты будешь сердиться, и это нормально, ты можешь ненавидеть меня, если тебе нужно, но знай, брат, - я делаю это ради тебя. Найди свое счастье, свое будущее и свою вторую половинку и держись крепче.
Может быть, однажды мы снова увидимся, но если нет, помни, что я всегда буду твоей сестрой, и в темноте ты найдешь меня.
Всегда твоя,
A.
Я закрываю глаза, когда подхожу к двери, мое сердце колотится от постоянной боли. Я знаю, что мне нужно укрыться в безопасном месте, пока я не раскололась. Я чувствую это, как пелену тьмы, окутывающую меня, и как только я сдамся, она поглотит меня целиком.
Но не сейчас.
Заставляя себя открыть глаза, я выскальзываю из комнаты и закрываю за собой дверь, прежде чем заколебаться в коридоре. Я не планировала этого, но обнаружила, что стою перед дверью напротив своей.
Моей матери.
Открывая дверь, я морщу нос от спертого воздуха и проскальзываю в темное пространство. Она покрыта слоем пыли, но все находится на своих местах, как и положено по правилам. К этому нельзя прикасаться без особого распоряжения, а наш король питал слабость к моей матери, поэтому он приказал оставить все как было для меня, чтобы я могла быть ближе к ней.
Но я никогда не могла заставить себя ступить внутрь, по крайней мере, до этой ночи.
В гостиную можно попасть через открытую арку справа - та же планировка, что и у меня. Огромный камин пуст, на каминной полке полно фотографий ее жизни и успехов, перед которыми я останавливаюсь, провожу пальцем по ее улыбающемуся лицу, пробиваясь сквозь пыль.
Я так похожа на нее, но я не могла быть более непохожей.
Отворачиваясь, я останавливаюсь перед огромной кроватью с балдахином.
Я снова закрываю глаза, ища любые признаки ее присутствия, нуждаясь в материнском утешении сейчас больше, чем когда-либо.
— Мне интересно, испугалась бы ты, если бы увидела, что тебя ждет. Ты жалела, что родила меня, зная, что это убьет тебя? Ты... ты предвидела, что это случится со мной? Ты знала, что я с рождения буду проклята убить свою мать, а затем пережить изменение, только для того, чтобы меня снова бросили? — Качая головой, я открываю глаза и не вижу ничего, кроме пустоты.
Ее здесь нет.
— Ты нужна мне, — прохрипела я, слегка ломаясь. — Ты так сильно нужна мне. Я такая потерянная и одинокая. Мне страшно, мама, чертовски страшно.
Ты никогда не бываешь одна в темноте, дитя мое. Они ждут тебя. Иди и найди их.
Найди свою судьбу.
Это шепот в воздухе, и я задыхаюсь, не уверенная, то ли это моя разрушающаяся психика, то ли обещание тех, кто присматривает за нами.
— Пожалуйста, если ты меня слышишь, подай мне знак, — умоляю я, бешено вращаясь. Когда ничего не происходит, я поднимаю запястье и вскрываю его. — Я приношу кровавую жертву, пожалуйста.
По-прежнему ничего не происходит, и я ничего не слышу, кроме того, что моя кровь капает на каменный пол.
Снова отворачиваясь, я делаю шаг вперед, чтобы уйти, когда что-то тянет меня через комнату к ее гардеробу. Ее платья остаются забытыми внутри, вместе с костюмами, доспехами и медалями, но мое внимание привлекает маленькая коробочка, спрятанная на верхней полке. Она ярко сияет, несмотря на то, что о ней забыли.
Я беру ее и медленно открываю. Внутри маска, непохожая ни на что, что я когда-либо видела раньше.
Это не похоже на маленькие изящные маски, которые носят женщины.
Нет, этот из чистого серебра, с золотыми слезами, падающими из открытых глазниц. Рот приоткрыт в зловещей ухмылке, открывая вид для высунутых клыков, а наверху у нее есть рога. Она закрыла бы все мое лицо. На мгновение я поглаживаю металл, чувствуя связь с ним.
Или это моя связь с женщиной, которая хранила ее здесь?
Я не знаю, но что-то не позволяет мне положить ее обратно, поэтому я осторожно кладу ее в коробку и кладу в свою спортивную сумку.
Я еще раз обхожу комнату, но не нахожу ничего, кроме пустоты, той самой, которая в конечном итоге заполнит меня, поэтому, не теряя больше времени, закрываю дверь.
Стоя в коридоре, я на мгновение цепляюсь за эту жизнь - жизнь моего детства, наполненную мечтами и надеждами, - прежде чем подойти к лестнице и отпустить все это.
Сейчас меня не наполняет ничего, кроме гнева, боли и сожалений.
Я спускаюсь по лестнице до парадной двери особняка, где разместился наш двор, прежде чем кого-либо увидеть. Кто-то выскальзывает из темноты, как призрак, его глаза жесткие и красные. Его рыжие волосы зачесаны назад, а борода аккуратно подстрижена.
Он Друиг, заместитель короля.
— Ты уходишь? — спрашивает он.
Я крепче сжимаю свою сумку и решительно киваю ему.
Он оглядывает меня с головы до ног как будто, мне чего-то не хватает. Он всегда запугивал меня, и в его глазах есть что-то жестокое, или, может быть, это просто потому, что его работа - наказывать плохих маленьких вампиров при нашем дворе.
— Хорошо.
Я вздрагиваю, и улыбка, которую он мне дарит, почти... добрая.
— Что? — Бормочу я. — Разве ты не должен меня остановить?
— Возможно. — Он пожимает плечами, засовывая руки в карманы. — Но я был обязан твоей матери оказать последнюю услугу. — Он улыбается, глядя, как я сглатываю. — Я был ее другом до самого конца, даже если ты в это не веришь. Я обещал, что всегда буду присматривать за тобой. Похоже, я потерпел неудачу.
— Ты ничего не смог бы сделать, — отвечаю я.
— Неправда. Я мог бы убить его, но королей просто так не убивают.
— Нет, я полагаю, что нет. — Это нереально, и мы просто смотрим друг на друга.
— Уходи подальше, маленький вампир, туда, где они не смогут тебя найти. Если ты останешься, они превратят твою жизнь в сущий ад. Ты была бы их боксерской грушей на всю вечность, ты дочь величайшей женщины, которую я когда-либо встречал, в тебе ее кровь. Ты заслуживаешь большего, — заявляет он. — Так найди это.
— Ничего не осталось, — говорю я ему. — Я отвергнута...
— Ну и что? — огрызается он. — Не позволяй одному глупому человеку, которого ты даже не знаешь, решать твое будущее. Твоя мать была бойцом до самого конца, и я вижу ее в тебе. Будь таким человеком. Найди свой собственный путь, свою собственную судьбу и живи так, как она никогда не смогла бы. Ты в долгу перед ней. — С этими словами он отступает в темноту, освобождая меня от своей власти.
Когда я выхожу на улицу, я знаю, что он неправ, потому что я не моя мать.
Я не воин, и я не боец.
Я уже сдалась, и каждый шаг, который я делаю к воротам, только доказывает это.
Я знаю, что никогда не стану ничем большим, чем этим полным агонии существом, пока для меня наконец не наступит конец.
Тот, который она предсказала.
ГЛАВА ПЯТАЯ
АЛТЕЯ
Срывая дешевые, испачканные простыни мотеля, я испускаю проклятие, когда через меня проходит еще одна волна чистой агонии.