Он раздраженно хмыкает, но в его глазах вспыхивают искорки вызова.
Он хочет погубить меня до конца ночи, а я позволяю ему думать, что не замечаю, хихикая и усаживаясь на стул, который слуга пытается поставить рядом с его троном. Он хлопает ладонью по трону, и музыка начинает играть снова, вечеринка в самом разгаре, когда он поворачивается ко мне. Мои люди колеблются, прежде чем отойти на задний план рядом со мной, в то время как Азул скользит по другую сторону стула и садится вне поля зрения.
Король предупреждающе сжимает мою руку, но я делаю вид, что не замечаю, и вместо этого сохраняю улыбку на лице, наблюдая за ним так, словно это лучшее, что когда-либо было.
— Ты ставишь меня в невыгодное положение, Алтея. Ты знаешь меня и мой двор, но я ничего не знаю о тебе. Я даже не могу ничего почувствовать. Обычно я очень хорошо разбираюсь в людях и узнаю их секреты. — Без сомнения, благодаря боли и его силе. — Но ты... Ты меня удивляешь.
— Надеюсь, это хорошо? — Спрашиваю я.
— Неожиданно. — Ясно, что это раздражает его так же сильно, как и интригует. — Скажи мне что-нибудь, что я должен знать о тебе.
Я наклоняюсь к нему, но мой взгляд падает туда, где женщина прижимается к Ликусу. Его ноздри раздуваются, когда он пятится к стене, пока не прижимается к ней, его широко раскрытые глаза показывают его дискомфорт.
— Одну вещь? — мурлыкаю я, проводя рукой по руке короля.
— Хммм, — отвечает он.
— Я не люблю делиться, — серьезно говорю я ему, а затем обрушиваю свою силу на женщину, которая прикасается к тому, что принадлежит мне. Она падает на спину, крича и корчась, и тогда я с улыбкой поворачиваюсь к королю. — Упс.
— Это правда? — Он смеется, наблюдая, как член его собственного двора бьется в агонии от нападения, которое, похоже, его не волнует. — Мне придется запомнить это. Однако очевидно, что ты любишь боль, иначе тебя бы здесь не было. Итак, скажи мне, Алтея, к чему ты склонна? Причинять ее или принимать?
— Ступай осторожно, — шепчет Азул. Он играет в игру и переводит тебя на нужную позицию. Я могу это видеть.
Азул прав. Король ждет меня, как паук, наблюдающий за добычей в своей паутине. — Я больше наблюдатель. — Улыбка, которой он одаривает меня, говорит мне, что я сказала то, на что он надеялся, и я хочу взять свои слова обратно.
— Хорошо, тогда ты не будешь возражать, если мы устроим для тебя шоу, не так ли?
Черт, я определенно сказала что-то не то. — Конечно, нет, — говорю я вместо этого, хотя начинаю беспокоиться. Когда Азул начинает кричать у меня в голове, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, в чем проблема.
К трону приближается женщина, которую я бесчисленное количество раз видела в воспоминаниях Азула - его старая хозяйка, женщина, которая мучила и издевалась над ним всю его жизнь.
Ее волосы искусственного бутылочно-красного цвета ниспадают на плечи волнами в стиле пятидесятых. Ее темно-карие глаза подведены черным и дымчатым, кожа бледно-белая, а губы ярко-красные. На ней черные кожаные накладки на соски, черный корсет, черная мини-юбка, чулки в сеточку и сапоги до колен, на бедре намотан металлический хлыст. Она красива, но это запятнано жестокостью, на которую, я знаю, она способна. Я слышу, как Азул ломается, и мы все мгновенно врываемся в его разум, чтобы защитить его.
— Это Кассандра, наша ведущая шоу, — говорит король. — Кассандра, это Алтея. Давайте поприветствуем ее по-хорошему, хорошо?
— С радостью, — мурлычет она, глядя на Азула. — Добро пожаловать домой, питомец.
Черт!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬШЕСТАЯ
АЛТЕЯ
— Ох, ты знаешь любимца нашей почетной гостьи, Кассандра? — вкрадчиво спрашивает король, и я знаю, что он знает, что она знает. Это все одна большая игра, и они ждут моей реакции, но я не могу дать им ее. В противном случае, я знаю, они отвернутся от нас. Мы должны играть в эту игру.
— Ну да, он был моим домашним животным. Хотя я действительно думала, что он мертв. Наверное, я ошиблась. Я так рада этому. Он всегда был моим любимцем. Он так мило кричал, но я полагаю, ты это знаешь, — обращается она ко мне, хлопая длинными накладными ресницами, когда делает шаг к нему.
Я откидываюсь назад, закидываю ногу на ногу и смотрю на нее. — Он никогда не упоминал о тебе. — Я усмехаюсь, наблюдая, как гнев исказил ее лицо. — Может быть, он был слишком занят, обслуживая меня, но ты права насчет его криков. Я действительно люблю их. — Я не говорю ей, что это звуки, которые он издает, когда я езжу верхом на его члене, но я позволяю им повиснуть в воздухе.
От нее исходит собственническое чувство. Она хочет его, и хочет сильно. — Мой король, для моего представления я прошу права попробовать.
Я напрягаюсь, зная, что бы это ни было, это нехорошо, и жестокая улыбка, которой она одаривает меня, говорит именно об этом.
— Ты согласишься, Алтея? — спрашивает меня король, еще раз сжимая мою руку, чтобы привлечь мое внимание. Боль от его прикосновения заставляет меня воздержаться от грубого ответа.
— Боюсь, я не знаю, на что соглашаюсь, — осторожно отвечаю я.
— Ну, это просто значит, что твое - наше, на вкус, конечно, — отвечает он.
— Я понимаю. Как я уже сказала, я довольно собственнический человек и не люблю делиться. — Я надеюсь, что этого достаточно, но я вижу, что ему это не нравится.
— Новым гостьям принято делиться своим имуществом. — Он этого так не оставит, и отказ будет только ему на руку. Это выглядело бы так, будто я отказываю королю, и это означало бы, что у него есть право убить нас всех. Я ненавижу это.
— Все будет хорошо. Я знаю, ты умрешь за меня, — шепчет Азул, но я все еще сомневаюсь. — Я могу это сделать. Я верю, что ты спасешь меня еще раз, моя королева.
Я отпускаю цепь, и она с усмешкой поднимает ее и дергает, пока он не встает на четвереньки. — Ползи. Мы собираемся немного повеселиться. О, как я скучала по тебе.
Ревность и гнев захлестывают меня, и мне приходится подавить их, потому что король пристально наблюдает за мной, довольный, что наконец добился реакции. Ублюдок. Я вынуждена смотреть, как она тащит его на середину комнаты, где люди начинают расчищать место. Там есть стол, и она приказывает ему лечь на него, как собаке. Он бросает на меня страдальческий, смущенный взгляд, но забирается на него и ложится. Я чувствую дрожь в его костях, когда он готовится к боли, к унижению, и его мысли немного дикие, когда они доходят до меня.
Не хочу, чтобы она видела меня таким.
Только не снова.
Я поворачиваюсь к остальным, умоляя их помочь моими глазами. Я могла бы убить их всех сейчас, но мне нужны доказательства их преступлений. Я потеряна и напугана. Я не могу спасти Азула, несмотря на силу, которая пребывает внутри меня.