— Нам нужно найти способ помешать ему вот так врываться, — бормочет она.
— Бог всегда найдет способ, — говорю я ей, так же как и она, недовольная тем, что он продолжает появляться в нашем доме.
— Когда бог предупреждает, ты слушаешь, — бормочет Нэйтер с беспокойством в голосе. — Что-то надвигается. Нам нужно подготовиться.
— Но что? — спрашивает она, когда мы поднимаемся на ноги. — Мы были осторожны. Никто не знает, кто мы.
— В некотором смысле, да, и они ненавидят нас за то, что мы просто существуем, но они оставляют нас в покое. Если кто-то попытается найти ответы на то, что произошло сегодня вечером, и узнает правду, что ж, бог смерти прав. Это может оказаться большим, чем мы можем вынести, — размышляет Нэйтер и оглядывается по сторонам. — Отдохните, потому что у меня такое чувство, что нам это понадобится. — Он поворачивается и выходит из комнаты, его мысли уже за миллион миль отсюда.
Алтея бросает на нас обеспокоенный взгляд, но я ободряюще улыбаюсь. — Не волнуйся. Сегодняшний вечер был хорошим, моя Тея, — уверяю я ее, и улыбка, которой она одаривает меня, стоит всех пыток и боли. — Однако у меня такое чувство, что сегодня вечером ты кому-то нужна больше, чем мне.
Беспокойство затуманивает ее глаза, когда они бросают взгляд на коридор, в котором исчез Рив. — Рив.
Я киваю, наклоняюсь и целую ее руку. — Иди к нему. Он защитил меня сегодня ночью, и теперь ему нужна его королева, чтобы сделать это лучше.
Еще одним испытующим взглядом она убеждается, что со мной все в порядке, прежде чем кивнуть и нерешительно последовать за ним.
Все мы смотрим ей вслед, очарованные нашей королевой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
АЛТЕЯ
Я ищу Рива, но не могу его найти. Наконец, я понимаю, что использую свои глаза, а не свою связь с ним - ту, которая ужасно похожа на супружескую. Сосредоточившись внутренне, я чувствую, как он отгораживается от меня, от всех нас, как будто не хочет, чтобы мы волновались.
Но я действительно беспокоюсь.
Сегодня вечером он защитил Азула от худших пыток, но чего это ему стоило? Как Рив заплатил и почему он не хочет, чтобы я знала? Чувствуя беспокойство его братьев, я блокирую и их, желая, чтобы это были только мы, а затем я следую за узами глубже во двор, глубже, чем я когда-либо исследовала.
Здесь холодно и темно, как будто здесь веками не было света. Двери закрыты, заперты и забыты, а мебель покрыта простынями. Мои шаги громко отдаются по темно-серому камню, который, кажется, идет под уклон, и когда коридор наконец заканчивается гигантской каменной аркой, я заглядываю внутрь и нахожу Рива.
Должно быть, это его комнаты. В отличие от коридора позади меня, здесь тепло, и слабый свет исходит от свечей, расставленных по комнате на разных поверхностях, и пламени, горящего в камине. Посередине стоит глубокая овальная кровать с шелковыми простынями, заваленная одеялами и подушками. Перед ним на меховом коврике стоит виниловый проигрыватель, набитый пластинками, и из него доносится низкое мурлыканье рок-песни. Слева находится небольшой бассейн, окруженный камнями, с дымящейся водой.
Вся комната задрапирована шелками и наполнена теплом, и это напоминает мне святилище. Сюда ли он приходит, когда его мечты и способности становятся слишком велики?
Я замечаю, что он лежит среди подушек и шелков, закрыв лицо одной рукой. Он настолько погружен в свои мысли, что даже не слышит меня в дверном проеме, который мерцает от собственной силы. Его брюки наполовину расстегнуты, а все остальное сброшено.
Его мускулы напрягаются, когда он слегка изгибается, его татуировки движутся вместе с ним, как живые. Рив - шедевр, но прямо сейчас его волосы в беспорядке, как и его разум, и ему нужна помощь. Когда я переступаю через почти невидимый барьер, у меня вырывается легкий вздох. Я ожидаю, что он сядет, но он просто замирает. Мне показалось, что его сила захлестнула меня - возможно, его версия двери? Это заставляет меня задуматься, насколько он на самом деле силен, если может делать это в любое время.
— Уходи, Нэйтер, — бормочет он.
— Теперь я волнуюсь. Не пойми меня неправильно, это комплимент, потому что он очень красивый, но у него определенно член больше, чем у меня, — говорю я с усмешкой, подходя к проигрывателю винила и наблюдая, как он крутится, прежде чем бросить взгляд через плечо.
Сейчас он сидит, заложив руки за спину, его грудь напряжена. Глаза Рива дикие, волосы в беспорядке, и он все еще покрыт кровью после сегодняшних убийств. Он выглядит диким, потерянным и, о, таким красивым, что у меня щемит сердце.
— Алтея, я в порядке, — бормочет он, и я поднимаю бровь, поворачиваясь к нему лицом.
— Если ты говоришь, что с тобой все в порядке, значит, ты либо ужасный лжец, либо ожидаешь, что мне будет все равно. — Я подхожу к нему, заползаю на кровать и опускаюсь перед ним на колени.
Он внимательно наблюдает за мной.
— Ну, и что же это?
Он со стоном ложится и смотрит в потолок, поэтому я подползаю к нему, ложусь на спину и тоже смотрю в потолок, и тогда я понимаю, что он без усилий мысленно проецирует на него все ночное небо.
Однако он ничего не говорит, и я чувствую его внутреннюю борьбу, наша связь крепко держит нас вместе, даже когда он пытается оттолкнуть меня.
— Ты избавил его от боли, но это означало, что ты чувствовал ее, не так ли? — Я спрашиваю Рива.
Я чувствую, как он вздрагивает, и когда я смотрю на него, его глаза на мгновение закрываются. — Как ты узнала?
— Потому что я знаю, что ты рискнул бы всем ради него и остальных, поэтому, конечно, ты бы пошел на это. — Я беру его за руку, но он пытается вырваться, и на мгновение старые сомнения поднимают свои уродливые головы, прежде чем он вздыхает и смотрит на меня со слезами на глазах. Я вижу столько уязвимости и боли в его взгляде, что на время забываю о своих собственных тревогах.
— Я не мог позволить ему пройти через это снова, Тея, — шепчет он. — Я поделился с ним хорошими мыслями, но кто-то должен был это испытать. Я не знаю, как он продержался там так долго. Я действительно не знаю. Это было недолго, но я… — Он качает головой и отводит взгляд. — Слаб, я слабее его. Я думал, что все эти годы, все это время сделают мой разум и тело сильнее, и что я смогу справиться с чем угодно, но я все тот же испуганный маленький мальчик, каким был в прошлом.
Речь идет не только о сегодняшнем вечере. Речь идет о его прошлом. Я не спрашивала остальных, и я знаю только о прошлом Нэйтера и Азула, но их смерти - их личное дело, если только они не хотят поделиться этим. Я бы никогда не стала заставлять их рассказывать мне, зная, что это самый тяжелый момент в их жизни, но я почти чувствую желание Рива поговорить об этом.
— Ты когда-нибудь говорил о своем прошлом с другими?