Я не могу слышать, пока не начнется мое быстрое исцеление, и хотя я не могу видеть, так как мои глаза лопаются и кровоточат, я кричу: — Никогда, мы никого не хотим связывать. Просто обмен.
— Я никогда не разделю власть. Не зови меня больше, или это будет твоей смертью. Считай, тебе повезло, что я чувствую твое предназначение.
Я чувствую, как она уходит, пока мои глаза медленно заживают, и я моргаю, прогоняя боль, когда мои плечи опускаются.
— Ты не завоюешь их всех. Звери созданы для того, чтобы бродить. Она, вероятно, была слишком заинтересована, чтобы пропустить твой призыв. Баньши здесь ни за что не осталась бы. Они созданы для того, чтобы бродить в одиночку, — объясняет Зейл, и я киваю, зная, что он прав, но я надеюсь, что придут другие, и если они придут, то останутся, потому что от этого зависят наши жизни.
Словно привлеченные моей безмолвной мольбой, еще больше существ выскальзывает из леса.
Я вижу вендиго с длинными когтистыми руками и острыми зубами, но он заикается, когда кричит. Есть еще оборотень, который превращается в мою точную копию, что очень странно. Пук, похожий на маленького человечка с луком и стрелами, но со злобными клыками и склонностью к неприятностям, тоже делает шаг вперед. Из-за деревьев появляется русалка, у нее красивые и соблазнительные волосы, хотя кожа голубая, а глаза кроваво-красные. Пикси, водный дух размером меньше моей ладони, но такой же кровожадный, как и мы, тоже с ними. Химера прячется сзади, как будто она не уверена.
Все они - порождения ночных кошмаров, и все одинаково прекрасны и опасны.
Я предлагаю им то же, что и остальным, и позволяю им выбирать.
Поднимая руки, я жду, когда они примут решение, с мягким и правдивым выражением лица, и они набрасываются на меня, как стая, облизывая и пробуя мою кровь. Если бы я лгала, они бы почувствовали это и убили меня в мгновение ока.
Постепенно они ускользают, чтобы найти свои дома. Они будут приходить и уходить, когда им заблагорассудится, но это соответствует нашей цели, и я просто буду более осторожна в том, где я хожу снаружи.
Я почти чувствую счастье Нэйтера от того, что его некогда забытые земли снова наполнены жизнью, даже если эти жизни, как и мы, процветают на смерти и крови.
Я собираюсь встать, думая, что это все, когда из леса выбегает настоящий, во имя Нокс, единорог. Единороги не такие красивые и милые, какими их описывают в сказках. Нет, их истинный облик - лошадиный скелет с рогом, клыками и танцующими глазами. О да, они могут казаться красивыми, и даже в таком виде в них есть определенная жуткая прелесть, но они убьют так же быстро, как изменятся.
Я зову его, и, как и остальные, он пьет и исчезает в лесу, его смех доносится следом.
— Настоящий зверинец, который мы создаем. — Ликус ухмыляется, заставляя меня хихикнуть.
Однако моя кровь все еще капает, что говорит мне о том, что впереди еще много, поэтому я жду, даже когда луна движется по небу. Я буду ждать вечно, если понадобится.
Через несколько часов появляется тролль, но он уходит при упоминании остальных. Ублюдки-одиночки ненавидят других монстров, поэтому я не принимаю это на свой счет, даже если я и завидовала его смехотворно длинным ресницам. Я продолжаю ждать, пока проливается моя кровь. Зейл уговаривает меня поесть, но я знаю, что не могу, пока это не будет сделано.
Появляется циклоп и быстро принимает мое предложение. Я чувствую ее одиночество, когда она бредет обратно в лес, чтобы найти свое собственное место.
Однако я все еще чувствую больше, и я знаю, что есть что-то еще, чего мы ждем, что-то, что наблюдает издалека, чтобы увидеть, как я принимаю эти сделки, и только когда оно удовлетворено, оно появляется.
Дракон, настоящий дракон, приземляется в облаке дыма передо мной.
Он ошеломляющий и смертоносный, с шипастым телом, покрытым мерцающей фиолетовой и черной чешуей. Его глаза представляют собой смесь того и другого, а изо рта и носа валит дым. Он внимательно наблюдает за мной, его тело в два раза меньше истинной формы гидры.
— Тебе не нужно повторять свое предложение, потому что я слышал, что ты предлагаешь.
Драконы известны как хранители, которые живут и выживают в одиночку. Раньше их было много в небе, по крайней мере, так гласит история, но теперь они почти вымерли из-за своей природы. Видеть его во плоти шокирует, но не так сильно, как его следующие слова.
— Я свяжу себя с тобой и этой землей. Я прошу только об одном.
— Скажи это, — бормочу я.
— Потом, когда я буду готов, ты позовешь для меня другого.
Я моргаю, и он фыркает.
— Еще один в моем роде. Моя любовь за завесой, и я знаю, что ты сможешь добраться до нее. Если ты сделаешь это для меня, тогда я буду твоим. Я сделаю все, что ты пожелаешь.
Боль в его словах пронзает мое сердце. — Я не знаю, смогу ли, — честно признаюсь я, не желая лгать ему.
— Ты сможешь. Я чувствую это. Я только прошу тебя попробовать, — отвечает он.
— Тогда я так и сделаю. Я даю тебе торжественную клятву на крови. — Облегчение охватывает его, когда он кланяется и пробует мою кровь, и когда он выпрямляется, он не уходит, как остальные. Вместо этого он ждет.
— Я так долго ждал появления кого-то вроде тебя, — говорит он.
— Меня?
— Лидера тьмы, одну из нас, ночных кошмаров, которых считали слишком уродливыми и пугающими, чтобы любить. Бог, который говорил со мной так много лет назад, был прав. Он сказал, что придет воин тьмы, и она будет потрясающей. — После этого он уходит, а я смотрю ему вслед.
Я опустошена, но в приподнятом настроении.
Я поднимаюсь на ноги и спотыкаюсь.
Ликус и Зейл помогают мне подняться, держа за обе руки. У меня кружится голова, и я слаба от потери крови и приложенных усилий.
— Вот.
Они оба протягивают ко мне свои кровоточащие запястья, и я быстро пью, чувствуя, что действие заклинания закончилось... по крайней мере, на данный момент.
Я больше не могу призывать, так как мои силы иссякли, но я всегда могу сделать это снова.
В любом случае, у нас более чем достаточно доказательств, чтобы быть причисленными ко двору.
Теперь им пора освоиться, и я надеюсь, что мы продержимся достаточно долго, чтобы пережить следующую битву.
ГЛАВА СОРОКПЕРВАЯ
ЛИК
Я проверяю, как там Алтея, и вижу, что она свернулась калачиком вокруг Зейла, оба счастливо спят, а затем возвращаюсь к Нэйтерку к своему следующему заданию. Мужчина ходит с блокнотом в руках, отмечая что-то в своем списке. Я думаю, он очень давно не был в игре, но все должно быть идеально, и вид его в шелковой пижаме с монограммой, с волосами, собранными сзади в пучок, и серьезным хмурым выражением лица, когда он смотрит в планшет, просто очарователен.
Если бы другие дворы могли видеть нас сейчас.
— Я слышу тебя, — кричит он, не поднимая глаз.
— Я не прятался, — отвечаю я, отталкиваясь от стены.