— Почему фейри так долго не могут связаться со мной? — бормочет он, что-то яростно царапая в списке.
— Итак, я полагаю, планирование идет хорошо? — Я ухмыляюсь, и он бросает на меня сердитый взгляд, когда я хихикаю.
— Я ненавижу балы, но это должно быть идеально. Половина успеха - ожидания и эстетика. Если мы покажем им нашу демонстрацию силы и могущества, они поверят в это. — Он вздыхает, откладывая планшет в сторону и потирая голову.
— Как она? — спрашивает он, хотя сам ходит проверять ее каждые пять минут.
— С ней все в порядке, просто отдыхает. Заклинание отняло у нее много сил, но ты бы видел ее. — Я знаю, что мои глаза становятся мечтательными, когда я вспоминаю, как моя пара стояла на коленях с короной на голове. Она была такой совершенной и могущественной, даже когда стояла на коленях. Кошмары приходили к ней, но как они могли не прийти? Даже я почувствовал зов глубоко внутри, мой паук хотел откликнуться и умолять ее взять его. Они, должно быть, чувствовали то же самое.
Она такая могущественная. Любая другая умерла бы от силы этого заклинания или потери крови, но не она. Только не наша Алтея.
Не наша королева.
— Я так и сделал. — Он усмехается. — На это было трудно не смотреть. Она невероятна, не так ли?
— Я думаю, что ее могущество соперничает даже с могуществом богов, — комментирую я без стыда. — В мое время мы бы поклонялись ей все до единого. — Качая головой, я не могу сдержать зубастой ухмылки. — Я бы с радостью принес жертвы во имя нее и последовал за ней куда угодно. Я все еще следую.
— Как и мы все. — Он усмехается, но затем его улыбка исчезает. — Ликас, я хотел поговорить с тобой кое о чем. — Его голос звучит почти неуверенно. — Думаю, я не понимал, пока она не пришла, насколько... насколько ты был голоден потому что страх других мешал тебе питаться. Ты должен знать, что ты - наша семья, наш брат, и мы готовы умереть за тебя.
Я вздрагиваю, но заставляю себя ответить. — Я знаю, ты бы охотно умер за меня, но это не то же самое, что быть готовым накормить меня. — Это жестокая правда, даже если она причиняет им боль. Это то, с чем мне пришлось жить, и я не понимал, как это больно, пока не появилась она.
— Ты прав. Мы должны были действовать лучше. Я думаю, страх все еще трудно преодолеть, даже для нас. Мы будем действовать лучше. — Он подходит ближе, кладя руку мне на плечо. — Мы сделаем это, брат, и мы все должны извиниться перед тобой. Мы должны были быть рядом с тобой, несмотря ни на что. Я рад, что у тебя был Зейл, а теперь есть и она, но знай - я всегда рад предоставить тебе свою вену, брат. Даже если ты захочешь убить меня за это, я обещаю тебе здесь и сейчас. Клянусь своей кровью. — Важность обещания потрясает меня до глубины души. Нэйтер доказывает свою любовь ко мне. — Как ваш лидер, я позабочусь о том, чтобы это никогда не повторилось.
Нэйтер всегда брал на себя слишком много, и он так быстро обвиняет себя во всем. Однажды Азулу причинили боль во время судебной охоты, и он заперся на несколько недель. Возможно, его назначили первым, и мы следовали за ним, но он должен знать, что это зависит не только от него.
— Мы следуем за тобой не потому, что ты совершенен, Нэйтер. Мы следуем за тобой, потому что ты сильный и умный, и мы верим, что ты не подведешь нас, но мы все совершаем ошибки. Я в порядке. Это случается. Тебе не обязательно быть сильным все время. — Он потрясенно моргает, когда я накрываю его руку своей. — И теперь, когда она у нас, я думаю, ты начинаешь это понимать. Она хороша для тебя. Она хороша для всех нас.
— Я знаю, — признается он, и в его глазах нет ничего, кроме любви. — Этот бал будет трудным для нее.
— Так и будет.
Мы обмениваемся взглядом, оба думая об одном и том же, когда вмешивается Рив, входя в комнату. — О, я так рад этому.
— Я тоже, - добавляет Азул.
— Определенно, — одновременно говорят Озис и Коналл.
— Я поддерживаю, — добавляет Зейл, и улыбка, которой обмениваемся мы с Нэйтером, - чистое зло.
— Хорошо, а теперь вернемся к нашей работе. — Нэйтер хлопает в ладоши, его планшет снова появляется. — Я хочу отправить сообщение Саймону. Важно, чтобы он был здесь ради нее, даже если он должен быть со своим двором. У нас есть монстры, но я хочу, чтобы кто-то постоянно находился на границе на случай, если возникнут какие-либо проблемы или появится что-то еще. Рив и Озис заняты оформлением, а Азул с Коналлом разбираются с охраной на случай, если что-то пойдет не так. Я хочу, чтобы вы с Зейлом поменялись командами и кормили ее как можно лучше. Для этого ей нужно быть сильной.
— Понял, босс. — Я киваю. — Не забудь покормиться, ладно? Давненько ты этого не делал.
Мы не нуждаемся в этом так сильно, как Алтея, поскольку наши силы уравновешены и не истощены, как у нее, и мы не используем их так часто, но мы должны оставаться сильными ради нее и наших обязанностей. Я не могу вспомнить, когда Нэйтер в последний раз нормально питался, и когда он моргает, становится ясно, что он тоже не может.
— Ты прав. Могу я питаться от тебя? — спрашивает он.
— Тебе не нужно ничего доказывать, Нэйт. — Я вздыхаю, и он хмурится.
— Я знаю, но я хочу питаться от тебя, брат. Ты откажешь мне?
Я все еще знаю, что он делает это, чтобы доказать свою точку зрения, но я никогда не смог бы отказать своему брату, поэтому я протягиваю руку, изо всех сил пытаясь сдержать свои силы и остановить поток яда по моим венам. Он уже кормился раньше, они все должны привыкнуть к яду, так что это больше не должно причинять ему боли, но все же я готовлюсь к отказу.
Осторожно, словно ожидая, что я отвернусь, он берет меня за руку и нежно целует мой пульс. В этом нет ничего сексуального, это жест утешения, а затем он медленно погружает свои клыки в мою вену, осторожно и мягко, как будто я хрупкий.
Я вздрагиваю от этого ощущения. К нему никогда не привыкнешь, и мой член твердеет, когда он начинает тянуть. Он не сводит с меня глаз все это время, показывая, что в них нет страха, только удовлетворение и голод, и когда он отстраняется, то дочиста зализывает раны и вытирает рот, прежде чем сжать мою руку. — Спасибо тебе, брат.
— Всегда. Я серьезно. Я бы сделал что угодно ради своей семьи.
Таким я был всегда, и, в конце концов, именно это привело меня сюда.
— Ликас, — мурлычет она у меня в голове, и мы с Нэйтером обмениваемся улыбками.
— Иди, ты ей нужен.
Я киваю и поворачиваюсь, чтобы поспешить к ней.
— О, и еще…
Я все еще чувствую, как волна любви и утешения захлестывает меня. — Нам повезло, что у нас есть ты, всем нам. Возможно, мы на мгновение забыли об этом, но это действительно так. Мы не смогли бы сделать это без тебя, воин.
Я проглатываю комок в горле, на глаза наворачиваются слезы.
В конце концов, воины не плачут, по крайней мере, так меня заставляли верить.
Я резко наклоняю голову и следую зову своей любви, скользнув в постель рядом с ней. Зейл ушел, и она поворачивается в мои объятия, крепко обнимая меня своим телом, словно чувствует, насколько я близок к тому, чтобы разбиться вдребезги. Это было не для нее. Я понимаю, что это было для меня, и именно из-за этого скатывается первая слеза, когда я прижимаю ее к себе так, что между нами не остается ни дюйма. Ее тепло и нежность успокаивают грохот боевых барабанов в моем сердце, смягчая мои острые углы, как пламя на острие меча.