— Ах, хорошо, согласна.
Белинда потратила добрых два часа на завтрак, ванну и одевание, так что на Белгрейв-сквер мы с ней добрались к полудню. На этот раз возле Раннох-хауса стояли два полицейских автомобиля, констебль на посту и — о ужас! — репортеры с фотокамерами. Я вцепилась в руку Белинды.
— Мне нельзя там показываться. Иначе моя фотография будет во всех газетах.
— Ты права как никогда, — ответила Белинда. — Возвращайся ко мне домой, а я все разнюхаю вместо тебя.
— А если к тебе пристанут репортеры?
— Я рискну, — с загадочной улыбкой ответила Белинда. — Отважная владелица модного дома вступается за доброе имя подруги. — Она просияла. — Немножко рекламы — как раз то, что мне нужно.
— Белинда, обещай, что будешь осторожна, хорошо? Ни звука о нашем знакомстве с де Мовилем или о том, что ты расспрашиваешь соседей, чтобы доказать нашу невиновность.
— Душечка, я буду само благоразумие — как всегда, — ответила Белинда. — Все, увидимся совсем скоро.
В разведку я отпустила ее неохотно, потому что вспомнила, что в школьные времена Белинда была далеко не образцом благоразумия. Сама же вернулась к ней и стала ждать. В половине второго Белинда явилась с довольной улыбкой.
— Ко мне всего-то и подошел один репортер. Я прикинулась, будто только-только узнала новости и поспешила поддержать тебя в беде — но не застала дома, и вот в отчаянии. Сыграла лучше всякой актрисы.
— А разузнать что-нибудь удалось?
— Один из садовников в соседнем доме видел, как твой брат вернулся домой пешком, а потом уехал в такси. В котором часу точно, садовник не помнит, но сказал — вроде бы в обеденное время, потому что он как раз перекусывал сандвичем с сыром и маринованными огурцами. А шофер из углового дома видел, как на крыльцо Раннох-хауса поднимался брюнет в пальто.
— Наверняка де Мовиль. Один?
— Вроде бы один.
— Итак, теперь мы знаем, что Бинки и де Мовиль появились порознь, и де Мовиль пришел один. Значит, кто-то был в доме и впустил его. Что еще ты узнала?
— Шофер больше никого не припомнил — только мойщиков окон, они работали по всей Белгрейв-сквер.
— Мойщики! — в восторге воскликнула я. — Превосходно! Мойщик может пролезть в дом через открытое окно, потом выскользнуть наружу, и никто не обратит внимания, что он вымок и встрепан.
Белинда кивнула.
— Ты, случаем, не знаешь, какая компания присылает мойщиков к вам на Белгрейв-сквер?
— Нет. Мойщиков как-то не замечаешь, если только они не заглянут в окно, когда ты еще в постели.
— Я еще туда наведаюсь по пути в ателье. Наверняка там попадется прислуга, которая знает про компанию. Тогда мы с тобой туда позвоним и выясним, кто работал у вашего дома в то утро.
— Дельная мысль! — я обрадовалась, и во мне затеплилась надежда.
Но к тому времени, как мы вернулись на площадь, там была толпа репортеров и ни одного слуги. Мы неохотно направились в ателье к Белинде. На Гайд-парк-корнер она посмотрела на часики.
— Ах, черт, если не поторопимся, то опоздаем.
— Может, взять такси?
— Незачем, ателье совсем рядом с Керзон-стрит.
— То есть в Мейфере? Ты платишь за аренду мастерской в Мейфере?
— Строго говоря, это не совсем мастерская, — бросила Белинда, ловко лавируя между автобусом, такси и древним «роллс-ройсом». — В Уайтчепел у меня работает портниха, а в Мейфере я принимаю клиентов.
— Но ведь аренда там стоит бешеных денег?
— Милочка, состоятельные клиенты не пойдут в ателье в Фулэме или в Патни, — легкомысленно ответила Белинда. — К тому же моему дяде принадлежит почти что весь квартал. Ателье малюсенькое, очень уютное, но места там хватает только для меня. Тебе там понравится.
Белинда не преувеличила. Ателье состояло из одной комнаты, с ковром на полу, диваном и низким стеклянным столиком. На почетном месте сверкало позолоченной рамой большое зеркало. По стенам висели фотографии — наряды работы Белинды и знаменитости в этих нарядах. В углу были небрежно брошены несколько рулонов шелка, а дальний конец комнаты отделяли бархатные занавеси.
— Милочка, бегом за них, переодевайся в пурпурное вечернее платье. Клиентка — американка, они, сама знаешь, на все королевское готовы молиться, а тут чудесный королевский цвет. Больше того, я думаю, что сумею стрясти с нее аванс наличными. Надеюсь только, что она не слишком крупная. Крупная дама в этом платье будет совершеннейший кит на суше.