— Старший инспектор, вы когда-нибудь что-нибудь воровали?
Бернелл улыбнулся.
— В детстве, совсем мальчишкой, крал яблоки из соседского сада.
— Когда мне было три, я стянула у кухарки песочное печенье — она как раз вынула целый противень из духовки остудить, и печенье было еще горячим. Я обожгла рот. С тех пор я ни разу не брала чужого. Но, если желаете, можете обыскать дом — милости прошу.
— Верю вам на слово. К тому же в ломбарде или у ювелира запомнили бы такую посетительницу, приди вы к ним.
— А вы уверены, что пропавшие вещи появятся в ломбарде или у ювелира?
— Если только мы не имеем дело с профессиональным вором — тогда украденное передадут напрямую заказчику. Однако наши люди отслеживают и такую возможность. В скором времени что-нибудь из краденого выплывет, будьте уверены.
— Думаете, вор был не из профессионалов?
— Профессионал не стал бы так мелочиться. Попади он в подобный дом, зачем ему ограничиваться столовым серебром и статуэтками, если там полно куда более ценного имущества? Нет, тут кто-то схватил первое, что попалось под руку. Поэтому позвольте уточнить: вы все время были в доме одна?
Я приоткрыла рот, но промолчала. Рассказать, что в доме побывал Дарси — значит влипнуть в еще худшую передрягу. Ведь тогда Дарси заявит, что пришел навестить меня, и Физерстонхоу узнают, что я убирала их дом, и через две секунды об этом узнает весь Лондон, а через три — весь Букингемский дворец.
— Не все время, — осторожно подбирая слова, ответила я, чтобы сказать полуправду. — Заходил сын Физерстонхоу с приятелем, но ненадолго.
— Он вас видел?
— Видел, но не узнал. Я чистила ковер на четвереньках и постаралась не поднимать голову. К тому же на прислугу обычно внимания не обращают.
— Уходя, вы заперли за собой парадную дверь?
Я подумала.
— Да, по-моему, задвижка щелкнула. Но я не знаю, был ли Родерик Физерстонхоу дома в тот момент, когда я уходила. Может быть, это он не запер за собой дверь. Как говорит мой брат, когда в доме есть прислуга, как-то не задумываешься о том, чтобы запирать дверь.
Бернелл встал.
— Еще раз простите, что снова вас потревожил, миледи. Если все-таки вспомните, что видели те вещицы, сообщите мне об этом, пожалуйста. Ну, а китайская статуэтка… если вы быстренько сдадите ее в починку, я верну ее леди Физерстонхоу и обещаю не объяснять, как мы ее отыскали.
— Очень любезно с вашей стороны, старший инспектор.
— Это самое малое, что я могу сделать, миледи.
В вестибюле дедушка подал инспектору шляпу. Тот поклонился мне и ушел. А я отправилась наверх — заканчивать уборку в комнате Зануды. Сейчас мне только не хватало, чтобы мне указывали «а вот тут и тут осталось три пылинки». Нервы были на пределе до такой степени, что я опасалась вот-вот взорваться. Больше всего я злилась на себя — на собственную наивность. Дарси меня просто использовал. Иначе зачем он продолжал искать моего общества, даже узнав, что у меня, как и у него, ни гроша за душой? Я ведь не из тех легкомысленных девиц, которые в его вкусе, — любительниц ночных клубов и флирта. Спустившись в вестибюль, я быстро надела пальто.
— Мне нужно уйти, — крикнула я дедушке, выскочила за дверь и взяла такси до Челси.
У Дарси был такой вид, точно он только что встал — босой, в халате, небритый, волосы взъерошены. Я постаралась не обращать внимания на то, как ему это к лицу. Когда он увидел меня на пороге, глаза у него загорелись.
— Вот так сюрприз! Доброе утро, моя прелесть. Ты вернулась, чтобы продолжить вчерашнее? На чем мы остановились?
— Я вернулась сказать тебе, что ты презренный негодяй и я не хочу тебя больше видеть. Тебе еще повезло, что я не сообщила твое имя полиции.
Ярко-синие глаза Дарси широко распахнулись.
— Ого! Что же я натворил, чтобы заслужить такую гневную тираду из этих прелестных губ?
— Ты прекрасно знаешь, что, — ответила я. — И глупа же я была, если поверила, будто ты питаешь ко мне неподдельный интерес! Ты просто воспользовался мной, верно? Прикинулся, будто пришел к Физерстонхоу повидать меня, а на самом деле тебе нужен был предлог, чтобы проникнуть в особняк и поживиться их добром.
Дарси нахмурился.
— Поживиться?
— Хватит, Дарси, я же не дура. Ты прокрался в дом, притворился, будто флиртуешь со мной, а потом — вот удивительно! — несколько ценных вещиц исчезло.
— И ты решила, что их взял я?
— Ты сам сказал мне, что у тебя ни гроша и что ты добываешь средства как можешь. Полагаю, привычки к ночным клубам и женщинам обходятся дорого. И кто заметит, если в богатом доме пропадет что-нибудь из георгианского серебра? Тебе чертовски повезло, что я не сообщила в полицию. Но теперь я у них главная на подозрении. Как будто мало того, что они обвиняют нас с Бинки в убийстве де Мовиля! Теперь они еще решили, будто я к тому же промышляю воровством. Итак, если в тебе есть хоть что-то от джентльмена, ты немедленно вернешь эти вещи, пойдешь в полицию и во всем сознаешься.