— Я столько лживых слов сказала тебе, — боль в голосе Рейны натянула жилы в шее, но Адриан не позволял себе двигаться. — Но мы ведь все тут играем в грязные дворцовые игры? Каждый борется за власть, влияние, хочет отхватить побольше силы. Даже те, кто, казалось бы, уже находится на вершине. А они все лезут и лезут вверх, перешагивают через головы и продолжают уверять, что это на благо королевства.
В потоке сумбурных слов Адриан с трудом уловил нужный смысл. Большего и не требовалось, у него уже сложились представления о том, кто мог поступиться со всеми принципами и угрожать невинным людям. В голове стал складываться план, а глаза Рейны сонно моргали, объятия бога Морта незримо обхватывали ее плечи.
— Между нами было столько лжи, Адриан. Я скучаю по своему другу, — прошептала Рейна, закрывая глаза.
Признание молнией поразило сердце принца, Адриан вздрогнул. Но Рейна уже спала, ее лицо расслабилось, теперь она выглядела моложе своих девятнадцати. Адриан широко улыбнулся, пальцы коснулись кончиков волос. Он медленно провел по ним, и они казались такими мягкими на ощупь. Летиция постоянно ухаживала за волосами и заставляла служанок смешивать маски, и все равно они были жесткими и ломкими, хоть и сияли здоровым блеском. Адриан готов поклясться, что Рейна подобными вещами не занималась.
Не удержался он и от легкого касания горячими губами прохладного лба девушки. Все внутри переворачивалось от последних слов, сказанных так тихо, что это больше походило на сладкий сон.
Я скучаю по своему другу.
Это все меняло. Он направился к выходу и обернулся на пороге, словно его дернули за невидимую нить.
И обомлел от увиденного: руки Рейны охватило золотистое сияние, которое явно шло не от платья, а изнутри. Запретная сила, которую в королевстве все так боялись. И которая каралась казнью.
Глава 8
— Твой цепной пес облажался.
К рассвету торжество свернулось, усталые гости разбрелись по восточному корпусу, неустанно благодаря короля за роскошный бал. Везде сплошь одни лицемеры. В большом пустынном зале остались лишь он и леди Риннон. Стража отпущена, а слуги сами догадались уйти куда подальше. Никто не имел права слышать беседы короля с сестрой.
Лион Фабер мрачно взирал на Риннон с трона, предложения присесть она не услышала. Он намеренно оставил ее стоять, с гудящими ногами и трясущимися руками. Чтобы показать ее место. Оставалось только сжать зубы и наблюдать, как король допивал остатки вина.
— Гектор никогда не отличался умением строить политические замыслы, — сказал король, скучающе рассматривая кубок. — Прежде всего он исполнитель.
Идеальная скорлупа хладнокровия и бесстрастности готова была дать трещину. Губы леди Риннон презрительно изогнулись. Сначала она попросила у брата аудиенции и весь вечер выжидала ответ, а теперь Лион отмахивался пустыми фразами. Ей вспомнилось детство, наполненное безразличием родителей и постоянными столкновениями с братом. Он был единственным наследником короны, поэтому все его лелеяли и пропускали мимо ушей каждодневные крики Риннон из комнаты.
На нее смотрели как на вещь, которую можно было выгодно продать какому-нибудь знатному лорду или принцу из другого королевства. В итоге именно так и получилось.
Леди Риннон скрестила руки на груди, чтобы тремор был не так заметен.
— Тогда зачем ты доверился этому идиоту?
Темные глаза Лиона Фабера предупреждающе сверкнули. Это всегда служило предостережением, что она перегибала палку.
— Я никому не доверялся, — ответил он и рассмеялся. — Ты заблуждаешься, сестра, если думаешь, что я не разбираюсь в людях. Гектор сделал ровно то, что я ему приказал, и исполнил все идеально.
— Я просила тебя убрать ее, — напомнила Риннон, ее голос был похож на скрежет металла о металл.
Она хорошо помнила, как неделю назад озвучила свою просьбу, и она была встречена с равнодушием и сомнениями. Но в итоге он согласился и поручил дело Гектору, чтобы все выглядело как несчастный случай во время поединка. Виана бы просто казнили за убийство претендентки.
Первые лучи солнца, пробившиеся через не зашторенные окна, осветили золото в зале, заставили блестеть и переливаться богатством. Казалось, солнце совсем не падало на Лиона Фабера, оставляя его в вечной тени. Будто избегало темноты, которая неотступно шагала рядом.