Услышав это замечание, я с энтузиазмом воскликнул:
– Совершенно верно! Действительность, происходящая в ином мире, имеет другую предметность. По теории интенциональности Гуссерля важным является указание на то, что отношение к предмету может принимать различный вид в зависимости от восприятия, и суждение может быть разным, и зависит оно от типа сознания, а не от самого предмета при различии предметности. Более того, важную роль в этом играет то, о чём судят, и какие мысли вкладывают в это суждение. Ведь и сама теория «предметности» Гуссерля, по сути дела, не совсем является учением о реальном взаимодействии субъекта и объекта, если субъект и объект разнесены в разные сферы существования, так как в каждой из этих сфер находятся свои особенные типы, «состояния», направленности, и сознания, которые можно различать в пределах самого сознания. Как говорил сам Гуссерль: «Смысл высказывания о предметности, что она есть, и как проявляет себя, как сущее, и притом ещё в определённом виде, должен именно в одном только сознании сделаться очевидным и, вместе с тем, без остатка понятным».
– Так значит, – сказал Тигр, – вмешавшись в наш разговор, – ваша феноменология берёт предмет не независимо от сознания, а лишь как «коррелят» сознания, то есть как воспринятое, как вспомянутое, представленное, взятое на веру, предположенное?
– Именно так, – согласился я с ним, – ведь, рождаясь на земле, мы не можем сразу же получить все небесные знания. Они к нам приходят позже с опытом и нашим озарением, когда мы напрягаем все свои интеллектуальные способности, чтобы проникнуть в небесные тайны. Поэтому и на поток феноменов мы смотрим по-другому, ни как небесные сущности. Обращаясь к потоку феноменов, мы устанавливаем его неотделимость от предметности. При этом, мы фиксируем особые типы эмоциональных состояний, различной «настроенности» (Zumutesein). Это позволяет нам изучить сами предметы, хотя и взятые в качестве предметов сознания, и настроить своё сознание на взаимодействие с реальными объектами мира. Взаимодействуя со своим и интенциональным переживанием (направленностью на объект) мы способны при помощи акта суждения (Beurteilung) и способа представления реализовать свою интенцию (намерение), воплотив свою идею в действительность, произвести чудесный акт вещения, из «ничего» получив «что-то», когда вымышленный объект реализуется в реальный предмет. И это уже будет не учение об «усмотрении» всеобщего и «созерцании» сущностей, а теория искусства трансцендентального перехода из одной сферы бытия в другую с последующим возвращением обратно. И тогда возникает возможность не только усовершенствовать при созерцании своё мастерство «подлинного творческого мышления» в соответствии с «полной адеквацией» и совпадением вещей, «полагаемых» (Gemeinten) с вещами, «создаваемыми» (Gegebenem), но и устанавливать прямые связи и взаимодействие людей с духами.
Выслушав мои объяснения теории искусства трансцендентального перехода в другие сферы инобытия, Юань Мэй рассказал ещё одну историю о взаимодействии людей и духов.
116. ПРИЗРАК БОИТСЯ ВЗЫСКАТЬ ДОЛГ
В Чанчжоу умер бедный человек, и его дом был продан богатой семье. (常州一貧漢死，其房賣入富姓). После этого эту семью стало преследовать привидение бедняка, и богач, задобрив его дух, договорился с ним, чтобы он не докучал его семью несколько десятилетий. Однако позже богач тоже стал бедным, продал свой большой дом, стоящий в другом месте, и переехал в дом бедняка, который принадлежал всё ещё ему. И тут вдруг призрак бедняка поднял сильный шум и потребовал у богача делать ему богатые жертвоприношения, иначе вся его семья заболеет и умрёт. Богачу пришлось пойти призраку на уступки. Когда зима закончилась, у хозяина дома оказалось ещё больше долгов, чем до этого. Те, кому он задолжал, стали приходить к нему в зал, кричать и проклинаьб его день и ночь. Ему с большим напряжением удалось выплатить долги, бесы перестали его беспокоить, и больные в его семье вылечились и встали со своих постелей. На следующий год, когда долги были погашены, счета были сожжены, но призрак снова начал обличать их днем и ночью, говоря: «В прошлом году я видел много долгов, и я подозревал, что это мои старые долги, поэтому я избегал о них напоминать. Теперь я читаю счета, которые все были накоплены вашей семьей и не имеют ко мне никакого отношения, так почему я должен их избегать»?! (我去年見討債甚多，疑是我生前舊欠，故而避之。今閱所燒帳目，皆爾家積負，不干吾事，吾何避為)! Бесы снова оживились и стали бросать кирпичи в окна его дома и разбрасывали огонь по всему строению. Шум становился все сильнее. Тогда хозяин дома переехал из этого жилища и больше там не появлялся. (而房主亦徙去不復住).