Когда Пу Сун-лин рассказал эту историю, то Юань Мэй заметил:
– Самое главное для мужчины в его жизни – это умение побороть свой страх. Если ему удаётся это сделать, то он обретает смелость и возможность ничего не бояться. Но главный страх, что скрывается в человеке, – это боязнь потерять свою жизнь.
И в подтверждение своих слов, он рассказал историю о провинившемся студенте Хань Юе, который вознёсся на небо к Богу, за что он был наказан палками. А во время своего отсутствия, домашние сюцая, считая его умершим, хоронят его тело. Вернувшейся его душе ничего не оставалось, как оплакать отсутствие своей земной оболочки.
121. НАКАЗАНИЕ БОГА ЗЕМЛИ
Эта история о том, как Хань Чан-ли, местный бог земли, получил имя и звание «дяди» Лао Сян-гуна. Этого бога также звали Хань Вэнь-гуном, и он издревле управлял землями под именем Гун Юань. В год Гэнцзы один студент, сюцай из Цзясина по имени Чэнь Сяо-цзэн, за несколько дней перед предстоящими экзаменами зашёл в храм, чтобы поклониться божеству. Но тут на него что-то нашло, и он вдруг сказал: «Почему местные люди поклоняются этому Ханю Чан-ли? Ведь у него никогда не было ни достаточных знаний, ни способностей к литературе»! (昌黎者何拜之為？學不足師，文不足師)! И ещё он добавил: «Он, как бог, недостаточно хорош, чтобы быть моим учителем, а я вынужден отдавать ему дань уважения»! После этой критической жалобы он вышел из храма и, вернувшись домой, умер.
Когда его похоронили, то его жена боялась оставаться дома одна на ночь и спала со своей невесткой. Как-то посреди ночи её невестка вышла в туалет, который находился во дворе. Она вдруг увидела, как её умерший брат открыл дверцу в туалет, когда она справляла нужду. От страха она закричала, и вся семья собралась во дворе. Она же голосом своего брата сказала: «Я сдал экзамен на небесах и получил высокий чиновничий чин, но где же моё тело»? Родственники в страхе проговорили: «Мы совершили обряд похорон твоего тела, положили его в гроб и сожгли, а сейчас ждём благоприятного дня, чтобы придать земле пепел твоих останков». Невестка, находившаяся вне себя, одухотворённая духом брата, подбежала к строению, где стояла ваза с пеплом её брата, и расплакалась, сказав голосом брата: «При поклонении я оскорбил божество земли, и его слуги схватили меня и заперли в чулан для наказания, где я получил двадцать батогов. Пока разбиралась моё дело, подошёл срок экзаменов, и мне пришлось доказывать перед небесной комиссией уровень моих знаний. Я успешно выдержал эти экзамены, меня наградили высоким чином и позволили вернуться домой. (我得罪老相公，相公之門人家僕鎖我聽事，俟老相公科場事畢，當放我。昨老相公放榜出，責我二十板，我得歸，何殮我之速也？」). Но, вернувшись домой, что я вижу?! Вы уничтожили моё тело, и мне не во что вселиться. Почему вы так быстро избавились от меня»?! Родственники стояли перед невесткой, понурив головы. Брат в образе невестки снова заплакал. И, чтобы его успокоить, родственники спросили его «А что это за божество, которое ты оскорбил»? И он сказал им: «Это – бог земли Хань Чан-ли. Когда то он был старым министром и удостоился этого титула бога земли после своей смерти. Теперь его называют на небесах «Старый мастер» и ему присвоен титул «дяди» согласно небесным семейным традициям с добавлением приставки 老 лао «старый». Поэтому полное его небесное название Лао Сян-гун – Старый дядя-князь (昌黎，伯也。依今時稱謂，當曰伯爺；依家人稱之，當曰老爺；乃冥中僅稱老相公).
Когда я услышал этот рассказ, то воскликнул:
– Как своевременно я услышал эти ваши рассказы! Ведь и меня одолевают страхи, которые я никак не могу побороть в себе. Я считаюсь преподавателем и учу своих студентов в университете. Я должен быть их Учителем и учить их каждый день чему-то новому. Но очень часто я испытываю перед ними животный страх, потому что не хочу показаться перед ними дураком. Но чем дальше я их учу, тем острее чувствую сам, что я ничего не знаю, не потому, что я не знаю философию, а потому, что не могу им сказать ничего нового. Все мои знания лоскутные и надёрнутые из разных учений в виде цитат великих мудрецов, но они не могут приблизить меня к постижению Истины. Во время занятий с моими учениками я похож на пловца, тонущего в океане знаний, который хватается за любую соломинку, будь то Гуссерль, Бергсон или Хайдеггер, чтобы как-то удержаться на плову. И мне иногда кажется, что я вот-вот ухвачу эту истину, но в последний момент она уплывает из моих рук, их моих мозгов, и я опять остаюсь ни с чем наедине со своим незнанием. Я приучаю моих учеников мыслить нестандартно, оригинально, но чувствую, что сам не могу научиться этому и мечусь между разными авторитетами, принимая на вооружение ту или иную доктрину. И всё попусту, я испытываю крах и не способен понять ни окружающего меня мира, ни самого себя. Поэтому я уцепился за Гуссерля. Мне кажется, что у него есть какая-то светлая мысль в его феноменологии, но я не способен её выловить для себя, чтобы сформировать своё собственное знание о земле и о людях. Слушая ваши рассказы, я задаю себе вопрос: «Как же наше земное человеческое сознание может превращаться в небесное божественное сознание»?! Я понимаю, что на разных этапах эволюции, к нам является мысль о «данности» мира только через феномены сознания. А Гуссерль просто берёт феномены в качестве изначального данного. Для него обращение к феноменам и означает выполнение провозглашённого им принципа «Zu den Sachen selbst» – «к самим вещам». Но ведь в «Логических исследованиях» основной темой становится не эта установка, общефилософская предпосылка, а описание структуры феноменов и метода их введения и «расчленения». Так, замахиваясь на главное, мы всегда увязаем в деталях. Поэтому, так или иначе, мы ничего не познаём, и не проникаем в суть вещей, потому что не-прояснённость предпосылок приводит к несоответствию наших субъективных замыслов и действительного содержания феноменологии. Гуссерль, следуя за Декартом и Кантом по принципам cogito ergo sum (если мыслю, то существую), а также невозможности «перешагнуть» за пределы самого сознания и говорить о «вещи» (или о мире) самой по себе, приходит к осознанию того, что «мир дан мне только через моё сознание, а другому человеку – через его сознание». Поэтому и спрашивает он: «Как же сам мир может быть чем-то иным, нежели продуктом развёртывания моей собственной субъективности (Leistungsgebilde meiner Subjektivität), которую я нигде и никогда не могу перешагнуть». Вероятно, поэтому, наверное, обретя божественное сознание, герой этого рассказа не смог вернуться в своё человеческое сознание. Поэтому и стал богом.