Студенты тут же согласились с моим предложением и расположили на своих столах шахматные доски. При этом я раздал каждому из них по стихотворению Гёте для перевода, сказав при этом, что удачно переведённый стих будет засчитываться им как победа, если они даже проиграют мне свою партию в шахматы. Игра началась.
Начиная игру со студентами, я полагал, что играю лучше их, и чтобы их подбодрить, избрал тактику стратагемы «Заманить на крышу и убрать лестницу» 上屋抽梯 (shàng wū chōu tī), чтобы обмануть их и пообещать им лёгкую победу. Эту стратагему можно было использовать, как со своими врагами, так и со своим войском, вызывая у воинов мужество к сопротивлению, чтобы толкать их вперёд, отрезав от пути к отступлению. Обычно полководцы, понимая трудность своего положения, пользовались слабостями своих подчинённых, устраивали для них как бы ловушку. Так называлась стратагема риска и тупика 險計 (xiǎn jì), к которой прибегают лишь в крайних случаях Особенность данной тактики заключается в том, что её объектом часто становятся собственные люди. В сложной ситуации иногда целесообразно наглядно показать человеку, что у него не осталось другого выхода, кроме как начать решать проблему всеми доступными способами. Объектом уловки могут быть несговорчивые, неуверенные в себе, трусливые, ленивые, колеблющиеся люди. Это делал для того, чтобы мои студенты могли превозмочь себя и сделать что-то невозможное для них. Поговорка гласит: 狗急跳牆 (gǒu-jí tiào qiáng) – «Загнанная в угол собака перепрыгнет через стену». Именно поэтому сфера применения данной стратагемы к неприятелю ограничена, так как следует избегать того, чтобы ставить противника в отчаянное положение, когда он готов на всё ради выживания. Однако даже в отношении собственных сил данная тактика требует осторожности, опасность не должна быть смертельной или неоправданно высокой. Другая невоенная интерпретация: используя слабость объекта, заинтересовать его каким-либо обещанием вынудить его сделать что-либо нежелательное для себя, согласившись на невыгодные условия. При этом важно знать чувство меры и учитывать важность момента, учитывая реальное положение дел и психологию тех, с кем предстоит работать.
Проходя мимо досок моих студентов, я разглядывал их, пытаясь определить их душевное состояние. Я думал об этой стратагеме, объясняемой «Книгой перемен», где говорилось о её смысле: «Встретишь яд, место не подобающее». Данная фраза взята из толкования к третьей черте гексаграммы «Стиснутые зубы» 噬嗑 (ши хэ), состоящей из триграмм Грома 震 чжэнь и Огня 離 ли. При этом гексаграмма имеет внизу триграмму Гром, а вверху – триграмму Огонь. Нижняя янская черта символизирует решительное и быстрое действие с целью захвата добычи (посредством как бы «сжимания челюстей»). Последняя соотносится с четвертой девяткой, о которой в толковании сказано: «вырвешь мясо, присохшее к кости». Позиция противника, обозначаемого верхней триграммой, кажется извне сильной, внутри же она уязвима. Вместе с тем комментарий к третьей черте гласит: «Вырвешь окостеневшее мясо, но встретишь яд. Небольшое сожаление. Место не подобающее». В данном случае третья шестерка выступает и как начальная черта внутренней триграммы Вода 坎 кань, которая ассоциируется с ядом, опасностью. Этот яд, несомненно, символизирует те опасности, которые ожидают воинов, совершивших смелый налет на врага и лишившихся путей к отступлению.
Рассуждая об этом, я вспомнил один эпизод из истории правления династии Хань. Основоположник династии Хань в двести четвёртом году до рождения Христа приказал своему самому способному генералу Хань Синю ударить в тыл его главному сопернику Сян Юю. Хань Синь повёл своё сорокатысячное войско через горы Тайхан. Путь его лежал через враждебное царство Чжао, где у выхода из горного ущелья расположилась лагерем двухсоттысячная чжаоская армия. Хань Синь, как ни в чем не бывало, провёл своих воинов через горный проход и остановился, лишь приблизившись вплотную к лагерю чжаосцев. Тогда он направил две тысячи всадников к лагерю, велев им занять лагерь, как только войско Чжао выйдет сражаться с основными силами Хань Синя. Затем он вывел вперед свой авангард, насчитывавший десять тысяч человек, и поставил воинов так, что за их спиной оказалась река. Увидев этот маневр, чжаоские военачальники только рассмеялись, ибо выбрать позицию таким образом, что воинам было некуда отступать, считалось грубым промахом. Уверенные в своей победе, чжаосцы ринулись вперед, забыв об осторожности. Между тем при приближении армии Чжао передовые ряды авангарда Хань Синя расступились, и значительная часть чжаосцев оказалась почти в полном окружении. Завязалась жестокая битва, в которой воины Хань Синя, прижатые к реке, сражались с необыкновенной храбростью, тогда как чжаоские военачальники не могли воспользоваться численным перевесом своих воинов. Тем временем две тысячи всадников Хань Синя, сидевшие в засаде, заняли чжаоский лагерь и выставили на его стенах пурпурные знамена Лю Бана. В скором времени командующий армией Чжао приказал своим войскам отойти к лагерю, чтобы перестроиться. Когда чжаосцы увидели на стенах лагеря знамена Лю Бана, их охватила паника, и они бросились врассыпную. Так Хань Синю удалось разгромить армию Чжао и даже взять в плен чжаоского царя.