И всё же изначально я исходил из стратагемы «Бегство», смысл которой по «Книге перемен» означат «Войско отступает на постоянные квартиры. Хулы не будет». После нашего утреннего соития Таня уходила к себе на квартиру к своей матери, я же оставался у себя дома. Фраза о «постоянной квартире» взята из толкования к четвертой черте всё той же гексаграммы «Войско» 師 (ши). Гексаграмма состояла из триграмм Воды 坎 кань и Земли 坤 кунь. Всё же в моей квартире находилось моё «войско», и управление над ним я не хотел никому передавать. Четвёртая черта гексаграммы – слабая черта на подобающем ей (четном по счету) месте. Она знаменует освобождение от триграммы Воды – пространства опасности и неопределенности и переход к ещё большей уступчивости и мягкости: пять иньных черт гексаграммы как бы «вытесняют», подавляют единственную янную черту. Но этот внутренний центр гексаграммы есть знак глубочайшего постоянства. Присутствие триграммы Земля показывает, что продвижение вперед (вверх по чертам гексаграммы) бесперспективно. Необходимо вернуться к внутренней триграмме – символу сокрытости и устойчивости, которые характеризуют Срединный Путь. Цель этого возвращения – нижняя иньная черта, соответствующая оборонительным позициям, укрепленному лагерю своих войск. «Нет ничего более обыкновенного, чем сохранять в себе свою крепость, но время от времени принимать в ней свою возлюбленную, сохраняя с ней в отношениях, при этом, золотую середину», – так определяется исход этой гексаграммы в отношениях с близким человеком при сохранении равновесия.
Когда я разыгрывал эту партию, пытаясь не допускать перевеса сил между двумя сторонами, мне вспомнился случай из истории древнего Китая.
В эпоху династии Сун полководец Би Цзай-ю, воевавший с армией царства Цзинь, оказался в неблагоприятном положении и был вынужден спешно оставить свой лагерь. Он приказал оставить на стенах лагеря все знамена и привязать к боевым барабанам зайцев таким образом, чтобы их свободные передние лапы касались барабанов. Войско Би Цзай-ю оставило лагерь, а зайцы, желая освободиться, били лапами по барабанам, производя с утра до вечера страшный шум. Воины Цзинь думали, что армия Би Цзай-ю всё ещё находится в лагере и в течение трех дней не осмеливались войти в него.
Для сохранения равновесия между двумя сторонами, и особенно в отношениях с любимой, состояние бегства в особенность в уклонение от споров и ссор должно продолжаться до бесконечности. Стратагему бегства не обязательно нужно понимать буквально. Порой она может принимать вид безобидной перемены темы разговора, как это удалось, например, одному из героев эпохи Троецарствия – Лю Бэю. Я вспомнил этот эпизод из китайской истории.
В начале эпохи Троецарствия Лю Бэю пришлось некоторое время находиться в лагере Цао Цао. Цао Цао относился к Лю Бэю вполне дружески и часто приглашал к себе на пир. Однажды во время одного из таких дружеских пиров Цао Цао объявил Лю Бэю: «Нынче в мире только два настоящих героя: ты да я»! Лю Бэй сразу же смекнул, к чему клонит Цао Цао: достаточно было ему согласиться с высказыванием Цао Цао – и тогда не сносить ему головы. Лю Бэй побледнел и уронил свои палочки для еды на пол. Как раз в этот момент раздался громкий удар грома. Лю Бэй спокойно наклонился, поднял свои палочки и сказал: «Это все получилось из-за грома». «Что я слышу? Такой великий человек, как ты, боится грома»? – сказал со смехом Цао Цао. «Но ведь и о самом Конфуции сказано, что он «менялся в лице, услышав гром». Как же я сам могу иначе»? И Лю Бэй быстро переменил тему разговора. С тех пор Цао Цао не сомневался в отсутствии у Лю Бэя больших амбиций и со временем пожалел об этом.
В конце концов, я свёл нашу партию с Татьяной в ничью, потому что я преклонялся перед женской красотой, и ставил её выше своих амбиций. Я специально дал ей для перевода седьмой стих Гёте, чтобы она поняла моё отношение к ней.
И Татьяна это поняла великолепно, переведя это стихотворение Гёте из его цикла «Китайско-немецкие времена года и дня» так:
War schöner als der schönste Tag,
Drum muß man mir verzeihen,