Сидящий напротив него прихожанин Олень (лу), олицетворяющий собой Лист (張, чжан), сказал:
– Но Церковь и есть о место, где люди приближаются к своему возвращению на Родину.
– Но что такое «возвращение на Родину? – спросил его студент Ворон.
– Возвращение на родину и есть возврат и близость к источнику, -ответил ему Олень, – призвание любого поэта – это не что иное, ее возвращение на Родину, которое впервые готовит Родину как страну близости к источнику. Разве вы не читали слова великого поэта Гёльдерлина, который говорил, что творение стихов – невиннейшее из творений. Для этого человеку и дан язык, как поле невиннейшего из творений, ибо человеческое бытие в основе своей поэтическое. А сама поэзия является учреждающим наименованием богов и сущности вещей. Гёльдерлин так и говорил: «Проживать поэтически значит пребывать в присутствии богов и быть затронутым близостью сути вещей. И язык ест учреждённое основание для этого не как заслуга, а как дар. Поэтому поэтическое слово лишь тогда обретает именующую мощь, когда боги сами приводят нас к языку. Они как бы нам подсказывают нужный смысл слова, называя вещи своими истинными именами, и раскрывают суть слов. А сущее, а этим именованием полагает слово в то, что оно есть, ибо поэзия и есть само словестное учреждение бытия. Всё святое дарит слово и само приходит в этом слове. Именно это слово учреждает своё пространство и время, где образуется структура сущности весной памяти бога и человека.
Услышав эти слова, моя возлюбленная Татьяна, олицетворяющая собой Обезьянку (хоу), которую я вдруг своим внутренним взглядом увидел как Черепаху с символом Клюв (嘴, цзуй) заметила:
– Сейчас мне понятно, почему мужчины часто стремится к уединению. Вероятно, поэтому Гёте в своей тринадцатый стих вложил этот смысл.
И она прочитала стих Гёте и тут же перевела его:
Die stille Freude wollt ihr stören?
Laßt mich bei meinem Becher Wein;
Mit andern kann man sich belehren,
Begeistert wird man nur allein.
Хотите радость тихую мою нарушить чем-то?
Оставьте меня с винным кубком хоть на одну ночку.
Что ж можно научить себя, теряя время с кем-то,
Но вдохновляться все способны только в одиночку.
Прочитав эти стихи она добавила:
– Вероятно, все истинные поэты и являются небожителями земли, потому что они поэтически живут на земле, пребывая в непосредственной близости к богам. Только им открываются небеса, через которые они причащаются к сокровенной сути вещей, как хранители «дома Бытия», и бережно берегут предания небесных орфических глаголов.
– Совершенно верно, поддержала её прихожанка и певчая церковного хора Змея (шэ), олицетворявшая собой Крылья (翼, и), сказав:
– Только истинные поэты способны уловить след временами ускользающего Логоса. Они всегда находятся в ожидании Благо Вести возвращения богов, ведь боги не покидают Мир, просто иногда отдаляются от него. Ведь именно боги при рождении человека дали именование всему, что его окружает, и этим самым они утвердили бытие словом. В этом и есть их призвание. Ведь с каждым наивным, чистым словом поэтов в Мир приходит священное, божественное, вечное, прекрасное, доброе, подлинное. Как говорят, устами «невинных младенцев» глаголет Истина. Поэты именуют богов, и вся поэзия как таковая – именование богов. Через язык происходит очеловечивание всего сущего, и сам человек, как конечное существо, сознавая свою бесконечную, богоподобную сущность, постигает свою возвышенную, абсолютную и подлинную природу, и эти обретает в своём языке божественное откровение о себе и о Мире. Для него боги становятся реальным воплощением любви, мудрости, справедливости и доброты. А его совершенный язык становится поэзией, превращаясь в высшее искусство, способное донести до всех Истину и сберечь Откровение Бытия.
Высказывание двух женщин поддержал нищий прихожанин Червяк (инь), которого я часто встречал на паперти просящим милостыню. В моём внутреннем представлении он олицетворял собой Повозку (軫, чжэнь). Он сказал:
– Мы все на земле – вечные странники. Мы приходим в этот мир и уходим, привнося в него что-то своё. Но даже когда мы уходим из него, то оставляем в этом мире свою частичку, которая его обогащает. И это богатство мы приносим с небес. Поэтому это наше богатство никогда не оскудевает, чем больше мы его тратим здесь, тем больше обогащаемся на небесах, чтобы вновь вернуться на землю и привнести на неё свою часть добра.
Я счёл его высказывание весьма мудрым и решил произнести в конце нашего диспута последнее четырнадцатое стихотворение Гёте, завершающее его цикл «Китайско-немецкие времена года и дня».