Я прочитал стих поэта в моём переводе:
Nun denn! Eh wir von hinnen eilen,
Hast noch was Kluges mitzuteilen?
Sehnsucht ins Ferne, Künftige zu beschwichtigen,
Beschäftige dich hier und heut im Tüchtigen.
И что же будет прежде, чем и мы поспешим отсюда?!
Хотелось б умное сказать, в даль взгляд свой устремляя.
Твори полезное, будь добродетельным покуда,
Займись им здесь, сейчас, грядущее обозревая.
Прочитав это стихотворенье, я вдруг посмотрел в окно и увидел месяц, завершающий в первую свою четверть. И тут я вспомнил, что приближается мистическое лунное время, когда в природе энергии Инь и Ян уравновешивают друг друга. И я уже не могу оставаться в Мета-созвездии Лазурного Дракона и должен переместиться на Север в Мета-созвездие Чёрной Черепахи. Покинув Дворец Дракона, я попаду во Дворец Черепахи. Из Дракона я превращусь в Черепаху. Как раз на этом стыке времени передо мной могут открыться Водяные Врата 坎门 (каньмэнь) – врата перерождения и зарождения любой жизни, но для этого мне нужно срочно окунуться в какое-либо озеро или резервуар, в реку.
И тут настоятель церкви священник Тапир на правах хозяина нашего диспута взял слово, чтобы произнести напутственную речь и завершить нашу встречу. Он сказал:
– Приближается время вечерней службы, и мы должны приступить к нашим обязанностям. Я всех вас приглашаю на молебен в храм, чтобы мы произнесли Всевышнему молитву с благодарностью за отпущенные нам годы нашей жизни, чтобы мы смогли творить добро и наставлять на путь истины наших друзей и близких.
Вы все поднялись со своих мест и отправились в храм, где зразу же началась служба. Я вслушивался в слова песнопения церковного хора и ничего не мог понять. Слова, звучащие в молитвенном гимне, были растянуты, отчего смысл произносимых звуков терялся, улетучиваясь вместе с мелодией. Более того, мне слышались какие-то строки, которые не могли присутствовать в молитве:
Весь Восток до края – божий!
Запад весь до края – тоже!
Север и пространный Юг —
Все во власти божьих рук.
Я вспомнил, что это слова Гёте в переводе поэта русского символизма Валерия Брюсова.
Я посмотрел на купол храма, стараясь определить стороны света, но так и ничего не понял. Более того, купол храма вдруг закружился в моих глазах. И тут же у меня пронеслись в голове слова из Махабхараты: «Не знаю, не ведаю стороны света, молюсь я Творцу и не слышу ответа». Внутри себя я почувствовал тошноту.
Я стал тщательнее вслушиваться в песнопение, но смысл слов певчих так и не доходил до меня. Мне слышались совсем другие стихи в молитвословии певчих и прихожан.
Скрыть от всех! Подымут травлю!
Только мудрым тайну вверьте:
Все живое я прославлю,
Что стремится в пламень смерти.
В смутном сумраке любовном,
В час влечений, в час зачатья,
При свечей сияньи ровном
Стал загадку различать я.
Ты – не пленник зла ночного!
И тебя томит желанье
Вознестись из мрака слова
К свету высшего слиянья.
Дух окрепнет, крылья прянут,
Путь не труден, не далек,
И уже, огнем притянут,
Ты сгораешь, мотылёк.
И доколь ты не поймешь:
Смерть – для жизни новой,
Хмурым гостем ты живешь
На земле суровой.
Это тоже были стихи Гёте «Блаженное томление», но уже в изложении советского переводчика-германиста Николая Вильмонта. Я стоял в толпе вместе с моими студентами и обозревал храмовый купол. Мне показалось, что Иисус Христос, глядя на меня со стены, улыбнулся. Я приблизился к Татьяне и, наклонившись к её уху, шепнул:
– Мне что-то нездоровится. Я потихоньку уйду, а ты скажи всем нашим, чтобы отстояли службу до конца, потому что нам надо показать нашим оппонентам, что мы проявляем уважение к из религии.
Она кивнула головой, а потом спросила:
– Тебе чем-нибудь помочь?
– Нет, – ответил я, – мне необходимо немного пройтись на свежем воздухе. Если станет лучше, то я вернусь и достою эту службе до конца.
Она опять кивнула головой, а я вышел из храма.
Вхождение в Первую Четверть Луны
Я посмотрел на часы. У меня совсем не оставалось время до открытия Небесных Водяных Врат. Мне нужно было быстро найти где-то водоём, чтобы окунуться в него с головой. Иначе, я рисковал навсегда остаться в теле дракона. На улице было многолюдно, и я направился в сторону реки.
Я посмотрел на небо и увидел правильный полумесяц прибывающей луны, как бы плывущей среди тучек.
И тут же мне вспомнился ещё один стишок Гёте о восходящей полной луне в переводе Гугнина из цикла ««Западно-восточного дивана»:
Ах, куда ж ты убегаешь!
После близости такой.