– Вы превосходно играете в шахматы, и прошлый раз вы полицейскому объясняли причину всех ваших побед, но я думаю, что вы никому так и не раскрыли секрет вашего мастерства. И дело здесь не в тактике и не стратегии, а совсем в другом.
– И в чём же? – спросил он с улыбкой, глядя на меня.
– Вы знаете, что я – синолог и изучаю труды мудрецов и философов Востока?
– Да, – сказал он, – я это знаю.
– Я читал Сунь Цзы «Искусство войны» – «孙子兵法» (сунь цзы бин фа), – сказал я. – но знающие эту книгу стратеги всё равно терпят поражения, когда встречают более сильного и умного противника, в вашем же случае, всё иначе. В природе так не бывает, я слышал, что вы в своей жизни ни разу не проиграли ни одно партии. Из этого выходит, что вы – не человек, а бог. В Японии вас бы назвали Тануки (たぬき) – 狸 – горный хитрый лис, который способен обмануть любого человека. Я изучаю божественную сущность Бессмертных и хотел бы знать, в чём заключается ваш секрет.
– Но зачем вам это нужно? – спросил Барсук.
– Мне это нужно в чисто научных целях, – ответил я, – просто я желаю знать возможности человеческой воли, ваш секрет в своих личных целях я использовать не буду. Обещаю вам.
Барсук подумал и сказал:
– Дайте мне слово, что после того, как узнаете мои тайны, вы не будете играть со мной в шахматы.
– Даю вам такое слово, – пообещал я.
– Тогда слушайте, – сказал Барсук, – я говорю вам это потому, что вы уже подготовленный человек для обретения тайн, которые через вас могут принести добро вам и другим людям, нуждающимся в помощи. Не каждый человек способен использовать скрытую силу не в личных интересах. Вы знаете «Книгу перемен» (И Цзин) и все её шестьдесят четыре гексаграммы. На её основе древние мудрецы разработали тридцать шесть стратагем. И некоторыми из них воспользовался Сунь Цзы для написания своего трактата «Искусство войны». Но Сунь Цзы писал свой трактат для людей, а не для богов. Вам же не стоит прибегать к этим тайнам напрямую, так как я передам вам способность пользоваться ими не напрямую, а опосредственно, имея дело с людьми. Чем отличается бог от человека?
Я пожал плечами, не зная, что ему ответить. И Барсук сказал:
– Бог отличается тем от человека, что может стать человеком, а человеку очень трудно стать богом. Бог может войти в тело человека, вместиться в его душу, и даже стать душой этого человека. А вот человеку это сделать не под силу, он не способен войти в бога. Я открою вам новый взгляд на мир, потому что вы решили стать богом. Но помните, что боги заботятся о людях и приносят им только благо, а не зло. Поэтому первое, что вы должны научиться делать на пути становления богом – это проникать в души человека. Я понимаю, это трудно, и человек может этому сопротивляться, но, если вы сможете овладеть этим искусством, то вы превратитесь во всепроникающее божество, и тогда вы сможете управлять людьми, как я это делаю в шахматах. Я становлюсь моим противником, приникая в его душу, узнаю все его планы, а затем замещаю его душу своей и заставляю его делать ошибки и проигрывать мне. Всё просто, нужно только к этому приспособиться.
– Неужели вы внедрялись и в мою душу, замещая её своей? – удивился я. – Но я этого даже и не почувствовал.
– Да, – признался мне Барсук, – такое бывало, извините за то, что узнал многие ваши секреты.
– Невероятно! – воскликнул я. – Наверное, поэтому вы поставили мне условие, что я не должен с вами больше играть в шахматы. Вероятно, вы опасаетесь, что я тоже могу проникнуть в вашу душу, если овладею вашим мастерством. Ведь это так?
– Совершенно верно, – ответил Барсук и рассмеялся, – зачем нам, богам, противоборствовать друг с другом.
– Вы помните два рассказа Пу Сун-лина «Душа чанцинского хэшана» и «Превращение святого Чэна»? – спросил он меня.
– Ещё бы не помнить! – воскликнул я. – Эти рассказы имеются в общем читательском доступе и опубликованы в книгах. К тому же, я каждую ночь лично встречаюсь с Пу Сун-лином.
– Я знаю это, – скромно заметил Барсук, которого я назвал Тануки.
– Как? Вы и это знаете?! – воскликнул я ошарашенно. – Значит, вы тоже незримо присутствуете на наших беседах?
– Извините, – сказал он, – но когда дверь в вашу душу открыта, то, как в неё не зайти?
– А можно мне закрыть эту дверь? – спросил я огорчённо. – И как это сделать?
– Когда вы станете богом, и научитесь открывать двери в чужие души, – спокойно молвил Тануки, – то поймёте, как держать свою дверь на запоре. Это не очень большая премудрость – механизм в обоих случаях – тот же самый. Но давайте вернёмся к тем двум рассказам. В одном из них буддийский священник-хэшан из уезда Чанцин, умерев от старости, тут же вселился в тело другого умершего – богатого молодого человека, погибшего на охоте. В его теле он как бы заново родился, сохранив свою старую душу, но вот прожить жизнь свою в той атмосфере, где жил молодой человек, он не смог и вернулся в свой монастырь. В другом же рассказе, святой Чэн, чтобы наставить своего светского друга Чжоу на путь истины, поменялся с ним душами. И тому другу пришлось ступить на путь Чэна, так как он не смог продолжить свою жизнь в прежнем качестве, емупришлось стать даосом. В обоих случаях происходило проникновения души одного в тело другого или окончательно, или на долгое время. В нашем же случае, вам придётся проникать не только в тело другого человека, но и в его душу. А это намного сложнее мастерства мага, и под силу только богу. На игре в шахматах я расскажу вам, как это делается. Чтобы проникнуть в душе любого человека, нужно хорошо знать его, а для этого нужно изучить его сильные и слабые стороны. Все люди, которые играют со мной в шахматы во дворе, сильнее меня в игре. Все они могут в два счёта обыграть меня, поэтому, когда я внедряюсь в чью-то душу, я помню самые необходимые для меня вещи: прежде всего, жизнь – это шахматы, а поле нашей деятельности – это шахматная доска, на которой происходит постоянное перемещение фигур. И я уже не являюсь фигурой, так как я вмещаю в себя всё, что происходит в мире. От этого во мне развивается повышенная чувствительность. Я наблюдаю тысячу тысяч перемен. Моё бодрствование духа подсказывает мне, когда нужно действовать, а когда выждать. Я не только подчиняюсь всеобъятной силе ситуаций, но и создаю эту ситуацию сам, и этим самый подготавливаю счастливый случай. А случай – это встреча человека с судьбой, и мгновение, в котором решается: быть победе или быть поражению. Мудрый – это тот, кто делает всё вовремя, не показывая этого никому. Это – когда переносишь себя в целокупное движение жизни, и тем самым не выдаёшь своего присутствия. (Это и есть проникновение в чужую душу). Ты как бы являешься «некоронованным повелителем мира», «драконом, сокрытым в небесах». И нужно всегда помнить: «Всё обнажить – значит всё утратить». Человеку не нужны знания, ему нужно доверие к жизни. И этим доверием являются безыскусность, покой и целомудрие духа. Именно поэтому человек становится самым духовным существом в мире. А это даёт ему простоту и лёгкость, и его мудрость – не мудрствование, а та мудрость, которая совпадает с абсолютно-естественным течением самой жизни. Я это говорю для того, чтобы человек смог подготовить себя для перехода на высший уровень своей духовности, где человек сможет осветить жизнь духовным светом сердца, приведённого к покою пустоты и раздвинуть пределы своего сознания, превращаясь в нечто иное при своём само-упразднении, чтобы лучше себя чувствовать в реальности, которая является бездной превращений, где раскрывается разность «жизненных миров». Где сердце бодрствует не просто для того, чтобы быть вместе с этими мирами, но чтобы знать, чувствовать, переживать границу всякого состояния, всякого видения. И где нужно быть готовым столкнуться с обманом. Ведь обман в мире неизбежен, ибо пустота никогда не станет чем-то предметным, правда никогда не будет высказана. Мудрец живет обманом, потому что ни к чему не привязан. И нужно знать, что, когда нет ничего кроме обмана, обман становится истиной. Мудрость китайских стратагем и есть не что иное, как способность жить абсолютной подлинностью обмана. И вот тогда можно смело объять Пустоту. Пустота, как предельная реальность мироздания, предваряет, предвосхищает