Я не стал убеждать Гошу в том, что никакого мокрого дела за мной не числится – я уже знал, что это бесполезно. Я только поинтересовался, при чем здесь водопроводная труба.
– Трубой и буду лечить, – пояснил Гоша. – Когда на человека находит, полагается именно в этот момент ударить его тяжелым предметом по голове, а затем облить холодной водой. От удара в тебе должен произойти полный переверт мозга обратно к нормальному сознанию. Желательно, чтобы удар был не смертельным, но как можно более сильным. Иначе результата не будет.
– Гоша, друг ситный, – сказал я, – а что, если мозг у меня от удара перетряхнется к нормальному сознанию, но сам я от такого медицинского вмешательства помру? Может такое случиться?
– Лучше умереть здоровым, чем жить больным, – заверил меня Гоша. – Конечно, врачебная ошибка тут возможна, я могу и недоучесть силы удара. Но на этот случай труба обтянута толстой резиной, так что ты можешь не беспокоиться. Я все предусмотрел. Для здоровья друга мне ничего не жаль.
Меня растрогали эти Гошины слова и его забота обо мне. Но, к стыду своему, я теперь стал бояться уснуть: вдруг начну бредить и Гоша приступит к курсу лечения? Тайком от своего друга, чтобы не огорчать его, я начал принимать меры против сна: стал жевать на ночь чай и грызть кофейные зерна, – это чтобы быть в кровати все время начеку. Но все средства помогали плохо, и когда мне невмоготу хотелось спать, я потихоньку вставал с постели, брал будильник и на цыпочках шел в ванную. Там я ложился на дно ванны, заводил будильник с упреждением на час, ставил его себе на живот и засыпал без боязни. Этот короткий сон немного укреплял мои нервы, и я тихо возвращался в комнату, тихонько ложился в кровать и бодрствовал в ней до утра, пока Гоша не уходил на работу. Тогда я уже засыпал спокойно.
Плохо было только то, что жильцы заметили эти мои прогулки с будильником в ванную, и между ними пополз вредный слушок, что я не вполне нормален. Эта коммунальная сплетня дошла и до Гоши, и он еще крепче уверился в своем медицинском диагнозе да еще решил, что я вдобавок и лунатик. Теперь мой друг тоже стал на ночь пить крепкий кофе, чтобы не спать и поймать меня на бреде или на ночном хождении с будильником. Он удвоил свою бдительность, и я почувствовал, что час силового лечения близок. Чтобы отсрочить это дело, я стал днем запасать коньяк, а вечером склонял Гошу к выпивке. В итоге мы оба засыпали крепким алкогольным сном, и Гоше было уже не до меня, а мне не до него. Но скоро подошли такие события, что мой друг забыл о своем врачебном долге, и опасность лечения для меня отпала.
А золотые запасы тем временем все сокращались и сокращались. Но я как-то не обращал на это внимания. Не о деньгах были мои мысли. Приближалась зима, а с ней и зимние вьюги. И с приближением поры метелей и вьюг росла моя тайная надежда на встречу с Лидой.
Роковая свадьба
Эту тринадцатую, чертоводюжинную главу своего правдивого повествования начну за здравие, а кончу за упокой. Начну со свадьбы, а кончу… но не буду огорчать вас заранее, дорогие читатели.
В начале декабря Тося Табуретка назначила наконец точную дату своего бракосочетания с Гошей: 17 декабря. Не знаю, почему Тося выбрала именно это число. Может быть, просто потому, что оно приходилось на субботу; чтобы в воскресенье можно было отоспаться и опохмелиться после свадебного веселья. Но для меня эта дата стала роковой на всю жизнь.
Свадьбу справлять решено было за счет жениха на жилплощади невесты. У Тоси с ее мамашей были две неплохие комнаты, и после свадьбы Гоша должен был переселиться к молодой жене. Уже за неделю до торжества мой друг, с моей помощью, начал закупать спиртные напитки, продукты, а также подарки для жены и тещи.