- Нет, он просто…
Норан метнул гневный взгляд на незнакомого эльфа, подоспевшего к свободной девушке. Разумеется, угрожал! Шейран не мог иначе, не так ли? Похоже, что ни Амину, ни тем более Айну, нельзя подпускать близко к этому типу: если эльфы хотят, они умеют добиваться желаемого.
Невесту императора никто не посмеет ни отобрать, ни украсть. Амине ничего не угрожает, пока она в отборе. Что касается Айны… она должна перейти в руки Норана, и чем быстрее, тем лучше. Это защитило бы ее лучше всего.
Не говоря ни слова, Норан подхватил Айну, вынуждая делать шаг за шагом. Эльфы начинали порядком раздражать; даже страшное платье, в которое Норан заставил облачиться девушку, не помогло избежать внимания к ней.
Ее магия привлекала многих, даже если окружающие не могли увидеть ауру, они вполне ее чувствовали. Слетались, как мотыльки на пламя, и с каждым днем все больше. Его, конечно, позабавил заботливо посаженный кустик глазоцветов, но сейчас единственным его желанием было привязать девчонку к постели.
Да, ему нравились желания, которые вызывала лишь мысль о таком наказании, но в данном случае ему хотелось всего лишь уберечь ее от этого мира и лишить возможности попадать в неприятности.
- А если я скажу, что желал бы выбрать тебя? – Он закружил девушку в пируэте, его голос прозвучал резко и хрипло. Лишь поймав Айну и крепко прижав к себе, он смог увидеть, как округлились ее глаза, подобных разговоров она не ожидала. – Если скажу, что собираюсь выбрать тебя. Что ответишь?
- Ваше… эээ, Величество? – растерялась Айна, на что Норан шумно выдохнул и крепко уцепил ее за подбородок.
- Пока ты в отборе, Шейран не тронет тебя. А потом ты знаешь правила, - отрезал он, но заметил, как глаза девушки сузились в непонимании. Действительно… не знает. – По условиям мирного договора, империя обязана отдавать плату. Но не личных горничных императора и уж тем более не императрицу. Тебя я не отдам, так что ответишь?
Губы Айны приоткрылись, как никогда захотелось поцеловать ее. В конце концов, она его невеста… помолчав, император склонился ниже, но легкого касания было недостаточно. Рывком притянув девушку, Норан дал волю всему, что сдерживал весь этот вечер. Тревоге и беспокойству за невесту, страху, когда он увидел ее в клетке, ревности за этот танец!
Айна вздрогнула, вцепившись в его воротник, ее губы были сладкими, мягкими и податливыми, мелькнуло желание схватить ее и покинуть это место немедленно. Он желал, чтобы вечер закончился не так и не здесь. Желал завладеть ей, обозначить свои права, желал стереть любые возражения, независимо от ее решений.
Дракона опасно держать на привязи слишком долго. Он нуждался в ней, как в глотке свежего воздуха, нуждался в ее улыбке и в ее взгляде, во всем, к чему она могла быть не готова. Первейшим из порывов было показать всем, чья она, и ей самой в первую очередь.
- Расскажи мне все, и стань моей. Не будет ни отборов, ни интриг, ни приготовлений. Расскажи мне, что тебя мучает, - выдохнул он в ее губы.
Он видел, что мучает, и видел, что эльф играет на этом, ведь они мастера видеть суть. Девушка вздрогнула, с трудом вновь обретая почву под ногами. Норан надеялся, что она найдет способ обойти внушения демонов, должна найти. Он не желал больше ждать и не желал рисковать тем, что лишь недавно нашел.
- Просто расскажи.
- Я… - Айна глубоко вдохнула, пошатнувшись. Ее пальцы вцепились в его руки. Неуверенность промелькнула в ее глазах, взгляд обратился сперва к Шейрану, а потом дальше, вглубь зала…
Бледность, окрасившую ее лицо, невозможно было не заметить. Девушка судорожно вдохнула, любые краски покинули ее щеки. Пальцы сильнее вжались в плечи императора; она будто увидела что-то позади, что ее сильно напугало.
И, видимо, не только ее. Всеобщие вскрики и страх прокатились по помещению. Танцующие сбивались с шага, музыканты резко оборвали музыку.
- Ашрея… там Ашрея!!! – поднос выскользнул из рук служанки, она затыкала за спину, и только потом Норан услышал зловещий смех.
Слишком знакомый смех, полный издевки и злорадства, превосходства над окружающими…
- Ты же мертва! - Норан резко обернулся, не ожидая встречи со старым врагом.
Но в зеркале он увидел именно ее. Богиню, темнейшую из всех существующих в этом мире. Ту, которую он желал бы убить снова – и снова. За все, что она сотворила с этим миром…