– Встал и пошёл! – Припев «приговорённые» уже орали. Размахивая руками, крестясь на слово «ад», но и возбуждённо блестя глазами, размахивая руками и даже притоптывая ногами. А Данька пел:
– Встал и пошёл! – На этот раз «Встал и пошёл» орали уже не только собравшиеся на причале, этот возглас доносился со шканцов, причём не только блокшивов, а вообще всех пришвартованных поблизости кораблей, с трапов, по которым бежали на борт солдаты-арестанты, с мачт, на которых висели матросы, и даже из толпы, которая собралась на набережной.
– Построились господа! – глухо прорычал Трубецкой, когда эхо припева наконец затихло. «Приговорённые» на мгновение замерли, недоумённо переглянувшись, но спустя несколько мгновений споро выстроились в шеренгу. Все. Даже Пестель с Рылеевым.
– Отдать честь господину графу! – уже звонко выкрикнул Трубецкой. И вся шеренга единым движением взметнула ладони к обрезу своих арестантских бескозырок.
– Напра-во! Шагом марш на корабли! – зычно разнеслось над причалом. А когда несколько десятков ног, обутых в арестантские башмаки, больше напоминающие примитивные опорки, зашаркали по настилу, из удалявшегося строя выскочил Пушкин и, подбежав к Даниилу, крепко обнял его, горячо прошептав:
– Данька – ты гений. Такая свежая рифма! А мелодика какая – никогда такого не слышал… Я в восторге! Молю тебя всем, что тебе дорого – не бросай писать стихи. Ни в коем случае не бросай!
– Ты тоже, – поспешно отозвался бывший майор, глотая слёзы. – Ни в кое случае не бросай. Тогда и я не брошу…
– Договорились! – отрываясь от него, воскликнул Пушкин и, резко развернувшись, помчался догонять уже отошедший строй своих сотоварищей.
– Да уж – заварили вы кашу, ваше сиятельство, – задумчиво произнёс адмирал Беллинсгаузен, всё это время стоявший здесь же, на причале. Он был назначен командующим этой необычной эскадры. А также всей морской частью экспедиции. Ну а кого ещё можно было выбрать? Фаддей Фаддеевич участвовал в обеих русских кругосветках, причём второй, во время которой была открыта Антарктида, он командовал – ни у кого в Российском императорском флоте не было большего опыта дальних экспедиций. – Прям целую манифестацию устроили. Не думаю, что государю понравится то, что вы здесь сотворили.
– Может быть, – задумчиво кивнул бывший майор, – но меня больше волнует, чтобы завершилась успехом ваша экспедиция. Так что сделайте эту песню её гимном – а мы будем за вас молиться.
– Спасибо. – И они, кивнув друг другу, разошлись по своим кораблям…
Плавание на север прошло относительно спокойно. Несмотря на то что экипажи обоих шлюпов были почти на две трети составлены из «бунтовщиков» – никаких поползновений на новый бунт за всё время плавания зафиксировано не было. Как и побегов.
Впрочем, поскольку экипажи кораблей оказались столь специфическими – маршрут был проложен без заходов в традиционные порты. Так что единственный заход для пополнения запасов свежей воды у них состоялся уже в Норвегии, власть над которой десять с небольшим лет назад перешла от Датской короны к Шведской. Причём даже здесь, на самых задворках Европы, Бестужев выбрал для захода не куда более крупные Берден или хотя бы Тронхейм, а совсем мелкий Будё.
– Так и мне, и вам спокойней, Даниил Николаевич, – пояснил Бестужев…
Во время путешествия они много общались с Николаем Александровичем. Обо всём. Данька даже под каким-то душевным порывом рассказал ему об Авроре. Та вела себя прям как онегинская Татьяна – сама писала, сама приезжала… Ой, похоже не на пустом месте Сашка написал своего «Евгения Онегина» – были, были в здешнем обществе такие девушки. И, судя по всему, далеко не единицы… А бывший майор изо всех сил пытался спасти её от той ошибки, которую она совершила бы, связав свою судьбу с ним. То есть ему уже было наплевать, что она не подходит ему в качестве жены ни по одному из самим собой назначенным им параметров, кажется, он уже просто любил её… и потому изо всех сил пытался уберечь от ошибки. Но, похоже, она совершенно не собиралась его слушать. Так что ему оставалось только одно – бежать и прятаться. Но душевного спокойствия такие действия ему отчего-то совсем не добавили. Несмотря на его убеждение в том, что он всё делает правильно.