– Дурак ты, Волков! Рад, еще как рад! Даже больше, чем пацанам рад! Но это же и ответственность какая! Я же тебе говорю – сколько уродов вокруг! А в школу пойдет? А там пацаны в пубертатном периоде. Вспомни нас с тобой в этом возрасте, вместо крови одна сплошная сперма циркулировала в организме. И как я ее должен уберечь от всего этого? А?
Андрей жестом фокусника достал фляжку из недр стола, запер дверь кабинета и распорядился:
– Падай на стул, это дело надо обмозговать.
Прикидывали и так, и сяк. Но по всему выходило, что спрятать девочку в башне, как Рапунцель из человеческой легенды, не получится.
– Дружище, пока рано расстраиваться. Может, твоя дочь будет сиднем дома сидеть, крестиком вышивать и «на пианине бренчать», – намеренно коверкая слова, пытался Волков успокоить Егора.
Тот скептически поинтересовался:
– И много ты видел таких девочек?
Волков задумчиво потер нос.
– Ни одной.
– Вот именно.
27
Откуда только эта пыль берется? Кажется, что снегом должно было ее прибить к земле, где и оставалась бы она до самой весны, так ведь нет же! Танцуют в солнечных лучах пылинки, оседают на мебели, подоконнике, одежде.
Васька увлеченно терла газетой окна в комнате – сегодня она решила затеять генеральную уборку, воспользовавшись Ксюшкиным отсутствием. Для Ксении начались учебные будни, в то время как Василисе приходилось вынужденно бездельничать – поиски работы изрядно затянулись. Большие и маститые работодатели не желали брать на работу студентку без опыта, а у маленьких зарплата была такая, что ее разве что на оплату квартиры и коммуналку хватит, а вот на еду уже ничегошеньки не останется. Еще неделя поисков и Васька плюнет на все и пойдет устраиваться на работу кем угодно – курьером, техничкой, горничной. Может, так даже лучше будет – у нее будет относительно свободный график, а значит, работа не помешает учебе. Приближается сессия, а это ни много ни мало – целых три недели, как-то неловко будет устроиться на приличное место и тут же просить отпуск на время сессии.
Отмыв стекла, Василиса слезла с подоконника и огляделась, оценивая предстоящий фронт работ. Осталось лишь пропылесосить, да кое-что постирать. Но для начала стоило сходить в магазин за продуктами – из соображений экономии Васька решила ходить в магазин один раз в неделю и покупать только то, без чего никак нельзя обойтись.
Приведя себя в порядок и одевшись, девушка прихватила сумочку и, открыв входную дверь, сделала шаг за порог.
Тут же чьи-то сильные руки схватили ее и, приподняв, занесли обратно в прихожую. Кто-то аккуратно поставил Ваську на пол, а затем хорошо знакомым голосом произнес:
– Ну здравствуй, Василиса! Не ждала?
Васька ошеломленно глядела на Волкова, хватая ртом воздух. Ее изумление было столь велико, что она даже испугаться, как следует, не успела. Отныне она всегда будет смотреть в глазок, прежде чем выйти из квартиры!
Он болен? Выглядит больным – синяки под глазами, бледная кожа, покрасневшие белки глаз. А в глазах такая тоска, которую Василиса никогда раньше ни в чьих глазах не встречала. Что же с ним произошло? Впрочем, это уже не ее забота, у Волкова теперь невеста есть, вот она пусть и разбирается с этой проблемой.
– Андрей, ты? Как ты здесь? Откуда?
– Оттуда, откуда ты сбежала. Вась, мне тебе многое нужно рассказать. Выгонять меня бесполезно, я не уйду, пока мы не поговорим.
Васька обреченно кусала губы. Она не хотела этого разговора – боялась, что не выдержит, сорвется в истерику и предстанет перед Волковым жалкой размазнёй.
– Андрей, я записку оставила для тебя. Я не сбежала, просто так лучше.
– Я знаю, Вась, я читал эту записку.
Волков, не спрашивая разрешения, снял пальто, разулся и прошел в комнату. Василисе не оставалось ничего другого, как идти следом. Она придирчиво оглядела комнату, вроде бы все в порядке – нижнее белье нигде не валяется, относительно чисто. Вот ведь ерунда какая в голову лезет! Тут драма, хоть кино снимай, а она беспокоится о том, как будет выглядеть в глазах любимого человека. Женщины такие женщины!
Андрей уселся на диван, а Василиса разместилась в кресле напротив, подобрав ноги под себя. В комнате повисла гнетущая тишина, которую, в конце концов, нарушил Волков.
– Я читал твою записку, Вася. И ты во всем права, конечно. В твоих глазах я негодяй, ведь я не сказал тебе о предназначенной…
– Андрей, это уже неважно теперь….
– Нет, важно. Мне важно именно твое мнение, Вась. Я не хочу, чтобы ты считала меня подлецом. Я не подлец, я трус. Я испугался того, что ты бросишь меня, сбежишь. И ты действительно сбежала.