— Шани, — проговорил император задумчиво, как только она закончила, — повтори-ка ещё раз. Когда Риш вышла из силового портала, она была…
— Грязной и в крови.
— Грязной и в крови… — протянул он. — Это интересно.
— Почему?
Потому что Триш не была грязной, когда покидала дворец в тот вечер. И никакой крови на ней не должно было быть. Её тогда так и не ранили.
Получается, она куда-то направилась, где, скажем так, испачкалась и пролила кровь. И куда? Кто её испачкал? И ранил? Или это была не её кровь? И почему ей пришлось бежать от этого кого-то аж силовым порталом?
Велдон устало потёр глаза. Теперь он знал ответы на эти вопросы. Благодаря одной крошечной ошибке того, кто десять лет назад убил Риш, император теперь знал всё…
Или почти всё.
— Просто интересно, Шани. И тоже очень опасно.
— Не расскажешь? — Кажется, она слегка обиделась.
— Я не могу, — ответил он честно. — Если я расскажу, придётся оставить тебя жить во дворце.
Шайна начала краснеть, и это было так мило и забавно одновременно… Будто он и правда предложил ей жить, только не во дворце, а с ним.
— Тогда хотя бы объясни то, что касается непосредственно меня, — сказала она сердито, словно пытаясь отвлечь саму себя от смущения. — Амулет. Я не понимаю, для чего он нужен, кроме прохождения через портальное зеркало. Триш во сне хотела создать нечто против магии Разума, и, судя по всему, ей это удалось, только амулет защищает лишь от магии Разума Эмирин. Так?
— Так, — кивнул император.
— Но в чём его ценность? Почему мама просила меня никогда его не снимать? Словно он какой-то особенный. Однако… даже с учётом защиты от магии Разума, это слишком мало для подобных обещаний. И я чувствую, что чего-то недопонимаю.
Велдон задумался.
Он ведь задавал такой же вопрос Эмирин. Но она тогда сказала, что это не имеет отношения ко всем покушениям, ничего толком не объяснив. Только заплакала, когда он спросил про Кару Джейл.
— Я не знаю. Я не всезнающ, увы. Но, я думаю, это связано с тем, что ты видела в своём последнем сне.
— Он был не последний… — пробормотала девушка. — Но последний я тебе чуть позже расскажу. Сначала про амулет, это интереснее. Я не понимаю, что ты имеешь в виду…
— Ты помнишь, что видела? — Велдон дождался её кивка и продолжил: — Это были два ритуала. Последний — ритуал по изменению внешности. И изменение это невозможно засечь. Тоже одно из гениальных изобретений Триш. Засекреченное, кстати. А ритуал перед ним… Я понятия не имею, что всё это значит, но догадываюсь, где можно посмотреть. Повтори, что тогда говорила Риш.
Шайна нахмурилась, закусила губу, словно припоминая.
— «Эйярейз лори». Три раза повторила. И ещё — «кара джейлнеррит». Тоже три раза.
— Первое — это по-эльфийски, а второе — древнее наречие оборотней. Две фразы, продолжающие друг друга, но на разных языках.
— И что они значат?
— «Эйя» — душа. «Рейз» — долг. «Лори» — что-то вроде «признание», «признаю».
— «Долг души признаю…» — прошептала Шайна, глядя на Велдона огромными непонимающими глазами.
— А «кара джейлнеррит» — «долг крови моей». Это какой-то ритуал, Шани, — пояснил император ещё раз. — Скорее всего, тёмноэльфийский. Я понятия не имею, что он означает. Но, если хочешь, давай попробуем порыться в книгах и найти ответ.
— Хочу! — она даже в кресле подпрыгнула. — Я думаю, мой амулет как-то связан со смертью мамы. Я должна знать, в чём его сила.
— Хорошо. Тогда поищем. Ты ещё хотела рассказать мне о своём последнем сне. Там ты что увидела?
Пока Шайна рассказывала, Велдон думал о том, какой деликатный способ выбрал её амулет для того, чтобы поведать хозяйке о проклятье правящего рода. Будто бы щадил её чувства. Девушке, конечно, было неприятно смотреть на умирающую Эмирин, но это всяко лучше, чем та же Эмирин, только ссорящаяся с Велдоном.
Он тогда очень некрасиво себя повёл. Впрочем, как и в случае с Розой Тарс.
— Это правда? — спросила Шайна тихо, когда закончила. — Мама прокляла… действующего императора?
— Прокляла. Но не только императора, а весь его род. Проклятье бесплодия — на весь род, и проклятье безбрачия — собственно на Велдона. — Он едва заметно усмехнулся. — Так что наш император — дважды проклятый, Шани.
В груди что-то сдавило.
Нет, ему уже давно не было больно за себя. И теперь тоже. Но Шайна… она такого не заслужила.
«Не нужно было сближаться. Когда она узнает, будет переживать».
— А… зачем?
— Что зачем?
— Зачем она его прокляла?
— Тут скорее не зачем, а почему. Триш была обижена на Велдона. Он действительно её обидел, и очень сильно. Вот она и сорвалась.