- Юля, - обратился он ко мне, долго думая, как меня называть. - А когда мы будем искать Максима?
В глазах Ромы тут же появилась тоска. Надо что-то делать.
- А ты знаешь варианты, где мы можем его поискать?
- Да, папа всегда говорил, что ему нельзя звонить, только писать письма, как Деду Морозу, только в Аргентину.
"Куда?!" - мелькнуло у меня в голове.
Ну, само собой, чтобы не расстраивать пацаненка, отец говорил, что дядя жив и живет где-то далеко. Звонить нельзя, потому что никто не ответит. А писать, как Деду Морозу, вполне логично! Можно незаметно написать самому ответ и принести сыну, как будто от Дикея. Мда...
- А адрес ты знаешь? - спросила я, чтоб уж наверняка.
- Буэнос-Айрес, район Ретиро, улица Федерико Лакросе, дом 42 квартира 234.
"Это он сейчас серьезно? Даже я бы столько не запомнила!"
Я сходила за листочком и ручкой и протянула их Роме.
- Запиши сюда, пожалуйста. Сейчас мы поедим и ляжем отдохнуть, пока на улице такая жара. А вечером напишем письмо и сходим на почту. Хорошо?
- Хорошо.
Ребенок моими блюдами остался доволен. Он лег в свою новую кровать и уснул почти мгновенно. То ли так умаялся, то ли хочет, чтобы побыстрее вечер настал. А я бросилась к компу чуть ли не сломя голову, проверить адрес.
- Все верно! - шокировалась я. - Этот адрес существует!
И кому же мы пошлем письмо? Если там живут другие люди, они могут его выбросить и все. Это был бы лучший вариант. Но могут и ответить, что якобы мы ошиблись. На марки много денег уйдет, значит это вряд ли. Но в любом случае письмо мы отправим по-настоящему. Я же пообещала. Была не была!
Вечером на почте помимо нас было человек восемь. В основном все отправляли посылки.
- Итак, ты все написал, что хотел?
- Да. Проверишь?
- Зачем? Ты ведь уже взрослый, в третий класс переходишь и пишешь хорошо.
- Но... Ты ведь теперь моя мама. Не будешь меня контролировать? - спросил с подковыркой Рома.
Вот в такие моменты я думаю, кто из нас родитель.
- Ну, хорошо.
Я развернула лист и вчиталась в кругленький, слегка корявенький, почерк Ромы.
"Дядя Дикей. Я остался один. Никто мне не верит, что ты жив. Я сказал, что буду тебя искать, и помогает мне новая мама, Юлия. Мы оба очень тебя ждем. Рома Шолохов".
- Вроде все в порядке. Давай запечатывать конверт? - спросила я.
- Давай, обратный адрес не пиши.
- Почему?
- Так надо.
- Но как же дядя нас найдет? - поразилась я, уже не понимая, что затеял сынок.
- Он найдет. Но если письмо попадет не в те руки, нас найдут другие люди.
- Что?! - кажется, я тупею.
- И фамилию не пиши свою. Просто Юля и индекс города.
Ну хорошо. А в адресе только страну укажу. Я сомневаюсь, что без наших данных письмо вообще куда-либо пойдет. И все же письмо у нас приняли. Рома остался доволен. Казалось, что с него спал еще один тяжелый груз. Мне страшно.
- Ром, - позвала я на обратном пути.
- Да... мам? - попытался он, чем меня порадовал.
- А про каких людей ты говорил?
Рома остановился, отвел синие глаза в сторону и ответил:
- Мои родители были террористами. Полгода назад они покинули группировку. И теперь я с тобой. Меня пока не трогают. Но отец мне всегда говорил, что нужно прятаться.
- Максим тоже был бандитом? - решила уточнить я.
- Не таким, как папа Саша. Они не особо дружили. Но дядя меня любит. Он приедет, если письмо дойдет, - повесил он нос.
- Знаешь что? А давай мы будем отправлять по письму каждые двадцать дней? Постепенно одно, но достигнет цели. Как раз я спросила, до Буэнос-Айреса письмо идет максимум пятнадцать дней. И чтобы нас найти, пять дней у твоего дяди в запасе есть.
- Давай! - воодушевился сынок.
- Вот и ладушки.
Следующие дни мы жили душа в душу, после работы выбирались на прогулки. Ходили в парк, катались на каруселях, ели сахарную вату, даже смотрели новый фильм в 3D "Отряд самоубийц". Рома настолько впечатлился, что пришлось искать другие фильмы с комиксами в Интернете. "Дэдпул" и весь "Бэтмен" были преодолены за пять дней. Помимо этого сынок честно понемногу изучал программу по литературе, заданную на лето, и по дороге домой пересказывал содержание сказок и стихов. Мой мальчик стал возвращаться к жизни и чаще улыбаться.
Но однажды ночью я услышала всхлипы из его комнаты и пришла проверить, в чем дело. Оказывается, Рома плакал во сне и звал отца. Я пододвинула его к стенке и легла рядом, притянув к себе поближе. Судорожные вздрагивания прекратились почти сразу, и сынок равномерно засопел носом.
Меня удивило, что звал он именно "папа" и никогда не говорил о матери. Может, она была с ним слишком суровой? И эта игрушка. Не смотря на то, что таких у него уже пять, свою он таскает с собой везде.