Для засидки я выбрал густые заросли кустарника с мелкими листьями. Но решил не полагаться только на личный магический щит и снова занялся «черчением». Связка стационарной защиты применяется редко, но в некоторых случаях она лучше любого бункера. Выдержит даже прямое попадание армейского «молота», а «всполохи» так и вовсе будут отскакивать, как горошины. А если добавить пару Печатей, то можно весь бой сидеть внутри периметра спокойно, пить кофий и лениво стрелять по врагам. Главное — не дёргаться и не задевать линии связки.
Закончив построение, я устроился на тёплом камне и принялся ждать. «Ловчую сеть» решил не плести — гранд уже близко, а запас «пряжи» лучше поберечь перед схваткой. Кстати, и без неё уже чувствовалось приближение разбуженного Таланта.
Я ошибся, причём существенно. Слишком разреженная «сеть» занизила оценку противника больше чем в два раза. Когда из-за поворота дороги выползла колонна в испанских красных мундирах, мне захотелось выругаться. Солдат было не меньше сотни, и все вооружены «огнебоями», а не пороховыми ружьями, как принято в колониях. Похоже, губернатор занялся нами всерьёз и вложил в эту войну приличные средства.
С грандом тоже вышла промашка. Их оказалось двое! Вот почему сеть показывала «один» Талант так странно. Надо учесть свой промах на будущее и плести сеть гуще, если хватает сил. Или делать поправку, умножая все цифры на два.
Оба мага ехали впереди колонны на механических лошадях. Слева, ближе ко мне, суровый усатый дядька в дорожном костюме, похожем на военный мундир. Со шпагой и «громобоями» на поясе, прикрытый взведённым магическим щитом. Он осматривался по сторонам цепким настороженным взглядом и с подозрением косился на мои кусты.
Второй гранд был его полной противоположностью. Моложе лет на десять, в неуместно дорогом камзоле, рубашке с кружевными манжетами, щегольской шляпе с пером. Он будто ехал в модный салон, а не на территорию к противнику. На лице расфуфыренного гранда застыло надменно-скучающее выражение, он непрерывно обмахивался платком и всем видом выражал недовольство.
А вот Талант у модника был раза в три мощнее, чем у хмурого дядьки. Но первый гранд показался опаснее — на мой взгляд, опыт важнее грубой силы. Подловить ветерана гораздо сложнее, а в драке он будет действовать эффективнее.
— Alto!
Усатый дёрнул поводья и вскинул руку, приказывая остановиться. Офицер, безусый юнец, ломающимся голосом повторил команду, и колонна стрелков замерла в клубах оседающей пыли.
Испанский я не учил целенаправленно. Где я — и где Испания? Но долгое время, проведённое с Диего, дало о себе знать — мне было понятно, о чём говорят гранды. Надо будет сказать ей при случае спасибо за невольные уроки языка.
— Что такое, Сантьяго? — капризно спросил щёголь и скорчил недовольную мину. — Тебе опять мерещатся в кустах русские?
— Мне не нравится это место. — Взгляд усатого стал ещё суровее, а вокруг он осматривался с ещё большим подозрением.
— Хватит уже! — Щёголь сложил платок и жеманным жестом промокнул лоб. — Мы так весь день будем таскаться по этой пустоши. Если нам придётся здесь ночевать, я попрошу маркиза, чтобы ты не вылезал из дозоров.
Усатый Сантьяго покосился на спутника с презрением и поджал губы.
— Если из-за твоей беспечности мы попадём в ловушку русских, то оба будем ночевать в уютных могилах.
Щёголь расхохотался, махнув платком на усатого.
— Ловушку? Ты глупее, чем кажешься, Сантьяго. Эти северные дикари боятся высунуться из своей крепости, да и магов у них нет ни одного. Хватит молоть ерунду. Поехали уже, я хочу вернуться в Тихуану до заката.
Он стукнул коня пятками и, не дожидаясь спутника, поскакал вперёд. От раздражения и плохого контроля его Талант выбрасывал вокруг протуберанцы силы, и это сыграло с ним дурную шутку. Один из выбросов сырого эфира ударил в землю, в самый центр подготовленной «мышеловки». Перенасытил контур и заставил деланную связку сработать.
Бабах!
Глухо бахнув, вверх устремился столб обжигающего пламени. Щёголь судорожно вскинул руки, его конь встал на дыбы, и огонь окутал их, скрывая от взглядов. А через мгновение из гудящего пожара выскочил пылающий механический жеребец и, будто конь апокалипсиса, потерявший своего седока, помчался прочь.
Усатый не успел пересечь границу «мышеловки», и пламя задело его только краем. Щит отсёк языки огня, а в следующую секунду гранд уже спрыгнул на землю. Его конь рванул прочь, а он пригнулся, прячась за камнем, и стал торопливо окутывать себя дополнительными щитами.