— Так вы же сами сказали, что здесь нет никого. Некому в окна заглядывать. Да и этот ваш случайный сосед, от лица которого вы звонить собрались. Он-то как увидел, что в доме непотребство? Как вообще узнал, что это жена Лаврецкого приехала? Может, за ставнями бомжи шуруют?
— А что, молодец. — Мужчина одобрительно посмотрел на Настю. — Не зря ты на одни пятерки учишься. Был бы из тебя толк, если бы не Феодосий Лаврецкий. Ставни правда надо открыть. Лаврецкий ни за что не будет по окнам поглядывать, не тот типаж, сразу в дом пойдет. Ты вот что, сиди спокойно. Я лампочку выверну, чтобы ты лишнего не удумала. Дверь запру. Заодно до ветру схожу, огляжусь, все ли вокруг тихо. Ну, и позвоню Лаврецкому. Помолись пока, если умеешь. И не дури. Только хуже будет.
Он щелкнул выключателем, и комната погрузилась в темноту.
Настя услышала, как скрипнула входная дверь, загремел замок, потом стук второй двери, ведущей, видимо, на крыльцо. Затем раздался шум, крики, мат, грохот. Настя зажмурилась и сидела, не открывая глаз, даже когда кто-то рванул ставни на окнах, комнату залил мягкий, уже вечерний свет, и тут же послышался топот шагов в коридоре, опять заскрипел дверной замок, распахнулась дверь.
— Настя!
— Доченька!
— Ну, слава богу, успели.
Настя наконец рискнула открыть глаза, увидела Дениса, маму и полковника Бунина, окруживших стул, на котором она сидела, и заплакала. Громко, отчаянно, навзрыд.
В комнате становилось все больше народу. Сквозь пелену слез Настя увидела Феодосия Лаврецкого, Соню, людей в форме и с автоматами. Это, получается, спасать ее приехал ОМОН? Два человека в черных масках втолкнули в комнату ее похитителя, на его заведенных за спину руках уже красовались наручники.
— Ну что, Хантер, — негромко сказал полковник Бунин и жестом показал, чтобы задержанного усадили на один из стоящих посредине комнаты стульев. — Давай знакомиться, что ли. Я, конечно, давно слышал, что у нас в городе живет первоклассный наемник, не гнушающийся никакими заказами, но уж никак не ведал, что возьму я тебя при попытке убийства близкого мне человека.
Убийца вскинул голову, попытался осклабиться, но улыбка у него вышла жалкая, хоть и злая.
«Ваша взяла. Черт с вами. Банкуйте», — в голове у Насти всплыла эта известная каждому россиянину фраза из фильма «Место встречи изменить нельзя».
Этот фильм очень любила мама, и Настя иногда смотрела вместе с ней, за компанию. Вот и вспомнилось. Мысль показалась настолько неуместной, что Настя вздрогнула. Какое кино, когда она чуть было не умерла на самом деле.
— Владимир Петрович! — Это воскликнула Соня, и ее голос, тонкий, совсем чужой, непохожий на обычно уверенную манеру говорить первоклассного преподавателя, которым, несомненно, была Софья Менделеева, содержал в себе так много, что Настя вздрогнула снова.
В нем были удивление, неверие, страх, понимание, ужас. И все эти эмоции, последовательно сменяя друг друга, уложились всего лишь в два коротких слова. Имя и отчество.
Убийца повернул голову, посмотрел Соне в лицо и снова жалко улыбнулся.
— Так вышло, Сонечка, — сказал он. — Ты уж не серчай. Но из-за тебя это все. Когда я узнал, что ты с ним, — он кивнул в сторону стоявшего, как каменное изваяние, Лаврецкого, — то не смог его убить. Представил, как ты убиваться будешь, и не смог. Решил, что лучше пусть его посадят. Ты поплачешь немного и успокоишься. Чего убиваться по мерзавцу и бабнику, который тебя обманывал, за твоей спиной шашни крутил, а потом человека жизни лишил.
— А Настя? — спросила Соня, и теперь в ее голосе было столько боли, что подскочила Инна и погладила ее по голове, чтобы успокоить. — Вы были готовы убить ни в чем не повинного человека? Вы были готовы навсегда лишить счастья Дениса? Вы думаете, он бы не убивался, если бы с ней что-то случилось?
— Денис — мужчина, — спокойно сказал Владимир Петрович. — Он бы пережил и забыл. Да и из вас двоих у меня всегда за тебя душа больше болела. Ты мне как дочка была. Не он. Понимаю, что не простишь. Но я прощения и не жду. У каждого своя работа. У меня такая. А с тобой я как лучше хотел.
— Не вышло, как лучше, — сквозь зубы сказала Соня.
— Погодите, вы его знаете, что ли? — уточнил внимательно слушающий Бунин. — Вы знакомы?
— Это наш сосед, Владимир Петрович, — пояснила Соня. — Мы на одной лестничной клетке живем. Практически всю мою жизнь. Он — бывший военный, сначала только в отпуск приезжал, потом на пенсию вышел и насовсем поселился. Когда родители умерли, он очень нам с Денисом помогал. И потом. Всегда с охоты добычу приносил. То утку, то перепела, то лося. — Она не выдержала и заплакала.