- Всем привет, - он тоже поймал нотку непринужденности, перестал волноваться и улыбнулся наконец своей милой улыбкой с ямочками на щеках и одной под глазом.
- Какой милый! - теперь уже заулыбались девочки. Они умиленно смотрели на него, отчего он смутился, а я довольно улыбнулась, сжав губы в тонкую линию и прищурив глаза.
Сценарий полетел к чертям собачим, и мы проводили этот вечер, болтая с народом, общаясь между собой, шутя и веселясь. Случайно я заметила, что даже Лидия Михайловна не была слишком злой, ее губы преобразились в некое подобие улыбки, хотя я знала, что потом нам все равно влетит.
Нет, конечно, план мы сильно не нарушили. Благо Сахар сумел каким-то образом все разрулить. Но, когда на сцену вышли первоклассники с поздравительным выступлением, бабулька, поджидавшая меня за кулисой, сердито погрозила пальцем. Я отвела взгляд в сторону и почти внимательно слушала ее наставления, которые, впрочем, были только из вредности, как мне показалось.
Милая песенка малявочек закончилась, снова заиграла торжественно-веселая мелодия, и мы с Сахарком вышли на сцену под свист и резко нахлынувшие аплодисменты. У меня перехватывало дыхание, хотелось прыгать и обнимать всех подряд. Сахар тоже, кажется, светился от счастья. И все в зале получали наслаждение от этого вечера.
Мы пригласили по два представителя с каждого десятого класса, чтобы провести викторину, вопросы для которой придумывали чуть ли не всей параллелью. Они, естественно, были связаны с нашей школой, учителями, персоналом, были с легким юмором и на логику.
Викторина прошла без всяких приключений, почти в точности по сценарию, а затем началось самое интересное (ну по крайней мере я этого ждала больше всего) - выступления десятых классов. Они должны были подготовить номер специально для Посвящения.
Я надеялась на то, что будет что-нибудь интересное, а не банальные буги-вуги и "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались".
Выступать должны были по порядку, то есть "А" класс, затем "Б" и в конце "В". И не обязательно всем ученикам приходилось выходить на сцену, всё зависело от номера, который они выбрали. Например, В-эшки вышли всей толпой и забабахали какую-то песню, с "А" класса выступали только две девочки, которые пели какую-то английскую попсовую песенку, при этом насыщая выступление незамысловатым танцем. А вот с "Б" класса выступало человек семь. НО! Среди них был Глеб...
Когда они поднялись за кулисы, в моем животе опять поднялся поток непонятного волнения.
Глеб и еще несколько девочек. Что они будут показывать? На тот момент я была в левой кулисе, если смотреть с зала, а Сахарок в правой. Выступающие десятиклассники разошлись в разные кулисы пополам, и Глеб, слава Богу, был не в левой, то есть с Мишкой, а не со мной. Я видела, как он разговаривал с девушкой, которая, по-видимому, была его одноклассницей. Они вдвоем были одеты не так, как остальные вышедшие. На тех девушках были одного стиля костюмы, а Глеб и та другая, стоящая рядом Б-эшка, были в обычной одежде. Она что-то ему говорила, а он потирал шею и отвечал ей. Я видела, как она топала ногой и теребила рукав его кожанки. Потом Островский кивнул, и она побежала к другим. Видимо, эта девушка была старостой класса и полностью готовила весь номер. Я наблюдала, как она бегает к своим одноклассницам, как разговаривает с Сахарком и как подает жестами сигналы другим девушкам, стоящим рядом со мной.
Я осторожно глянула на Глеба, который, оказывается, почти все время после разговора со старостой смотрел на меня. Я снова предательски покраснела и постаралась отвернуться - больно противна его непонятная улыбочка.
Закончили свое выступление две А-шки, поклонились и убежали со сцены. Сахарок объявил выход "Б" класса, и по залу разнеслась зажигательная мелодия. Староста волнительно кивнула головой, и, когда в песне начались слова, девушки стали выбегать из-за кулис. Встав в ряд, они начали плясать веселый танец, похожий на Джайв - такой же энергичный и заводной. Немного не синхронно, но зато не скучно. Движения не очень сложные, но драйв у девушек присутствовал, они улыбались и полностью отдавались этому танцу. Правда, потом я заметила на их лицах усталость и некий испуг - кажется, заволновались. И с тех секунд их движения стали менее синхронными, драйв почти пропал, а одна сбоку вообще запуталась.
И тут... На сцену вышел всем известный Глеб Островский, гениальный футболист, очаровательный новенький. Ну как - вышел? Я-то видела, что его выпнула на сцену староста.
В чем заключался его выход? Если честно, я так и не поняла этого. Он просто прошелся по сцене, как придурок, и сам над собой при этом незаметно смеялся. Но зато, каким визгом и хлопаньем зала сопровождался этот выход... Мда, этот парень пальчик покажет, и его на руках таскать неделю будут, а то и больше. А когда он встал в центре сцены и проделал свой фирменный жест, приставив два пальца к виску и согнув запястье, как тогда при видеоразговоре со мной, девушки заорали, перебивая зажигательную песню. Я видела, как они встали со своих мест, закрыв глаза и прыгая на месте. Кто-то протягивал к нему свои руки, а кто-то просто визжал, сидя на месте.
Я была в шоке. Староста Б-шек довольно улыбалась. Глеб, закрыв глаза, смеялся, мол, вот дурочки. Да, я думаю, что причиной его смеха была именно эта.
Но, черт его дери, после этого он пошел прямо навстречу мне! В моем теле все встрепенулось, живот снова закрутило, сердце начало отбивать чечетку, а дыхание перехватило.
Как бы я ни старалась это отрицать, пора было уже смириться - мне нравился этот парень, безумно нравился. Не знаю чем, но нравился.
Он зашел за кулису и, не отрывая от меня взгляда, прошел мимо, после чего сел рядом. Я старалась не смотреть на него, но чертовски хотелось повернуть голову. Я старалась наслаждаться просмотром танца, но не могла даже сфокусироваться. Уставившись куда-то вперед, сжала платье в руках и пыталась дышать правильно.
Из-за музыки ничего не было слышно, но для меня словно резко все выключилось, когда я почувствовала его обжигающее дыхание в шею, переместившееся затем плавно на ухо.
- Хай, соседка, - услышала я знакомый вкрадчивый голос, от которого мое тело моментально покрылось мурашками.
Я отодвинулась и наверняка залилась краской, а он снова ухмыльнулся. Что в его голове, черт возьми?
Впервые он был так близко, и у меня организм от этого словно разрывался, как извергающийся вулкан.
- Здравствуй, - насупившись, промямлила я.
- Куда делась твоя веселость? - он улыбался все той же странной улыбкой, которую мне, наверное, никогда не разгадать.