Его стул за столом скрипнул, и я вздрогнула.
Я испугалась. В ужасе.
Он сейчас меня убьет.
Из меня вырвался рыдания.
Мое сердце замерло, а дыхание стало прерывистым, когда я наконец подняла голову. Я была встречена холодными черными глазами Дона, когда он прислонился к столу.
Я мгновенно упала перед ним на колени, земля впилась мне в колени.
— П-пожалуйста, не убивай меня, — закричала я. — Мне так, так жаль, что я солгала. Я не знала, что они не заплатят. Пожалуйста, Марко, пожалуйста, не причиняй мне вреда. Я сделаю все, что угодно. Мне жаль. Мне так, так, так жаль, — умоляла я, мой голос был искажен слезами и рыданиями, из-за чего я звучала просто жалко.
Мне было все равно. Я умоляла сохранить мне жизнь. — Я сделаю все, что угодно. Все, что угодно. Просто умоляю...
— Тебя здесь нет, чтобы я мог тебя убить.
Что? Почему?
Я не понимала слов, которые висели между нами.
Почему он не убил меня?
Мои рыдания замерли в горле, а острое облегчение сделало стук в ушах почти болезненным. Я смахнула слезы, струящиеся по лицу, дыша неровными вздохами, когда новая волна ужаса быстро сжала мои легкие, мое облегчение внезапно стало недолгим.
Если он не собирался убивать меня... это означало судьбу хуже смерти?
Я наклонила голову, чтобы посмотреть на дона, встретив его темные глаза с одним лишь ужасом.
— Т-т-тогда что ты собираешься со мной сделать? – мой голос вырвался дрожащим шепотом. Горячие и тяжелые слезы потекли по моим щекам.
— Я не гребаный монстр, Ада. Иисус, — выдавил дон, заметив мое выражение лица.
Он рассмеялся один раз без малейшего намека на юмор и выпрямился во весь рост, уходя. Он встал и посмотрел в окно, как Джесси ранее.
— Ч-что? – мой мозг пытался обработать то, что он сказал, среди адреналина и остатков страха, сжимающих мою грудь.
Он повернулся ко мне, небрежно засунув руки в карманы. Его Rolex сверкнул от движения.
— В отличие от многих мужчин моей профессии, я не тот человек, который продает женщин в мучения. Так что перестань смотреть на меня так, как будто я им имеюсь.
Удивление заставило меня изучить его лицо и встретиться с его непонятными глазами своими собственными. Он тяжело вздохнул.
— Ты останешься здесь в обозримом будущем. Пока я не разберусь в подробностях, — размеренно сказал он. И снова картина легкости и стоической отстраненности. — А теперь вставай, — приказал он.
Я немедленно подчинилась, неуверенно встав на ноги и откинувшись в кресле. Прохладная кожа мгновенно прилипла к моей перегретой коже, пока я размышляла над тем, что он сказал.
— Я должна остаться здесь, — пробормотала я себе под нос, словно проверяя, правильно ли я расслышала суть его слов. — Меня не убьют. Меня не продадут…
— Нет, тебя не…
— Почему? — выпалила я, перебивая его.
Его глаза снова нашли мои, но на этот раз в них, казалось, крутилось что-то еще. Что-то, что я не была уверена, что смогу определить.
— Потому что я не наказываю невинных людей, – его предложение тяжело повисло в воздухе, пока не раздался громкий стук в дверь. Уайетт вошел внутрь, и, судя по выражению его лица, я поняла, что мое время наедине с доном подошло к концу.
Я воспользовалась возможностью и сбежала из офиса, не останавливаясь, пока не оказалась в пределах своей комнаты.
Заперев за собой дверь, я свернулась калачиком на подоконнике и прислушалась к тихому стуку дождя по стеклу. Рыдания вырывались из моей груди, нарушая относительную тишину.
Моя семья не заплатила выкуп.
Слова глубоко горели в моей груди, проникая в мои кости. Отвержение и боль врезались в меня с одинаковой яростью.
Я могла не быть наследницей или иметь какую-либо власть... но кровь должна была течь гуще воды. Это было укоренено в самом сердце Коза Ностры. Весь клан был основан на крови, преданности и семье.
Одиночество и надвигающееся чувство страха поглотили меня, когда еще одно рыдание вырвалось на свободу из моей груди.
Я застряла на вражеской территории, и выхода больше не было.
Моя семья не приедет.
Солнце скользнуло к краю горизонта, озарив комнату мягким золотистым сиянием, когда я проснулась. В дверь быстро постучали, и я откинулась на кожаный шезлонг, выпрямляясь из неловкого положения, в которое упала.
Я тихо прочистила горло: — Войдите.
Лучка света пробилась из коридора снаружи, и я взглянула в ее сторону, ожидая увидеть Джесси. Вздрогнув, я поняла, что вместо этого в комнату вошел Дон, и я осторожно наблюдала, как он остановился в нескольких ярдах от меня.
— С тобой все в порядке? — глубокий голос Марко, несмотря на свою мягкость, прозвучал громко в тишине.
— Тебе не все равно? — бросила я вызов, но тут же пожалела об этом. Теперь мне нужно было действовать осторожно, поскольку моя ложь больше не гарантировала мне безопасность. — Мне жаль...
— Оставь это, – он отмахнулся, засунув руки в карманы, как делал это ранее. — Жеманство и слабость тебе не идут, Ада.
Мой рот раскрылся от шока.
Я чувствовала, как его глаза прожигают меня, и я совершила колоссальную ошибку, встретившись с ним взглядом, невольно поймав себя в ловушку его хищного взгляда.
Он больше ничего не сказал. Это было похоже на то, как будто мы оказались в каком-то странном маленьком противостоянии, где только он знал правила. Прошла еще минута.
Затем еще одна.
Мое терпение наконец лопнуло.
— Могу ли я тебе чем-то помочь? Или ты просто будешь стоять там, как урод, пялясь на своего нового раба?
Черт.
Я действительно не знала, какими будут последствия моей вспышки, но я определенно не ожидала, что он ухмыльнется.
— Интригующая идея... но нет, – его тон был почти... игривым. — Как ты знаешь, у меня уже есть люди для этого.
Он почесал подбородок, и улыбка мелькнула на его губах.
Движение было показательным.
Внезапно я поняла, почему он молча смотрел на меня раньше, отказываясь говорить. Он хотел, чтобы я бросила ему вызов. Вышла из себя. Огрызнулась.
Он провоцировал меня.
Что. За. черт.
У меня не было времени это обдумать, так как он уже снова заговорил.
— Как я уже сказал, ты должна остаться здесь. Но ты больше не заложница.
Он медленно преодолел расстояние между нами, его шаги были бесшумны по плюшевому ковру, когда он остановился менее чем в футе от меня. Дон сунул руку в карман брюк и вытащил незнакомый белый телефон, протягивая его.
— Злоупотребишь им, и ты его потеряешь, – он зловеще предупредил.
— Ты даешь мне телефон? — осторожно спросила я. Нерешительно взяв телефон из его протянутой руки.
— Не заложница, помнишь? — сухо ответил он, отступая и, казалось, осматривая комнату.
Я быстро поняла, что это дает мне немного уединения.
Я нажала одну из кнопок на устройстве, и экран тут же загорелся в ответ, открыв главный экран. Он уже был настроен.
Мне потребовалось меньше тридцати секунд, чтобы понять, что, несмотря на телефон в моей руке, у меня не было возможности связаться с семьей. У меня не было их номеров, и даже если бы я каким-то чудом смогла вспомнить цифры, они были бы изменены в тот момент, когда Ла Торре вышли на связь. Единственной другой надеждой, которая у меня была, были социальные сети... если бы они тоже не были уже удалены, и я не могла быть уверена. Я все равно попыталась проверить, но разрешения на телефоне были отклонены, что блокировало мне доступ к чему-либо.
Это было разочаровывающе... но действительно ли я хотела связаться с семьей? Тот факт, что мой первоначальный ответ на этот вопрос был «нет», расстроил меня больше всего.
Я нажала на список контактов и обнаружила, что два номера уже введены.
Я фыркнула и рассмеялась: — Ты такой придурок, – я пробормотала, а затем подумала, насколько я была в здравом уме, оскорбляя его.
Но он же просто провоцировал тебя, помнишь? Он хочет, чтобы ты была огненной...
Дон повернулся, снова глядя на меня.
— Забавно, я мог бы поклясться, что только что купил тебе новый телефон, – он нахмурился, но на этот раз это было похоже на притворное раздражение, а не на настоящее раздражение.