Выражение лица дона потемнело, и его лицо затвердело от моих слов, когда он увидел логику в моем ответе. Неважно, что это была наглая ложь. Это правда, что брачные контракты были самым мощным способом заключения соглашений, добавляя веса даже самым бурным деловым сделкам... но это было не совсем так, как будто мой отец спешил расширить свою империю, и я даже не уловила ни малейшего намека на брачный контракт, составленный с моим именем. Насколько я знала, моего отца не особо волновало расширение влияния Маннино за пределами Лас-Вегаса или использование меня в качестве посредника в союзе.
Но ему не нужно было этого знать. Я скрестила руки на груди и бросила на него взгляд, который, как я надеялась, он истолкует как холодное безразличие.
— Само собой разумеется, но если ты хотя бы тронешь меня, пока я была заложницей… Что ж, мой отец не отнесется к этому слишком благосклонно. Он сочтет это актом войны, и на твою семью будут охотиться еще долго после того, как выкуп будет выплачен. Вы все умрете в течение года.
Я молила Бога, чтобы он не заметил едва заметной дрожи в моем тоне.
— С чего ты взяла, что мне есть дело до начала войны? — гнев настиг меня в ту же секунду, как я уловила скуку в его тоне. Как будто он скорее вонзит себе гвозди в глаза и выпьет кислоту из аккумулятора, чем продолжит со мной разговаривать.
— Ты действительно такой глупый? — вышло у меня.
И тут же я пожалела об этом. Прохладные щупальца страха свернулись в моей груди, достигнув кульминации в страхе, когда он сделал шаг ко мне. Через секунду мужчина оказался у меня перед лицом, возвышаясь надо мной, с большой рукой, крепко сжимающей мою челюсть. Он дернул мою голову вверх, заставив меня встретиться с его яростным взглядом.
Я вздрогнула от боли, но встретила его взгляд лицом к лицу, отказываясь показывать ему какой-либо страх и отчаянно пытаясь уцепиться за фасад собственной важности, который я создала.
— Не очень умна для принцессы мафии, да? — выплюнул он. Мышцы его челюсти дернулись, когда его пальцы пронзили мою кожу. — Твоя семья ничто для таких игроков, как я. Я мог бы уничтожить каждого из них до конца недели, если бы захотел. Твои угрозы ничего не значат, — пообещал он.
Черт. Мне нужно было, чтобы он думал, что моя семья представляет какую-то реальную угрозу — это был мой единственный шанс.
— Возможно. Возможно, нет. Скажем так, тебе пришлось бы уничтожить не только мою семью, если бы это было так, — я прошипела в ответ, борясь с напряжением в челюсти, чтобы выдавить слова.
Его губы скривились, сверкнув идеально белыми зубами.
— Чушь, — сказал он, назвав мой блеф.
Страх скрутил мой желудок. Мне пришлось усилить свою игру. Удвоить ставку. Мне нужно было убедить его. Я не хотела рассматривать альтернативу. Не могла рассматривать её.
К счастью, я знала имя одного делового партнера моего отца… даже если последние семь лет я старалась забыть о нем.
— Не уверена, что сделка моего отца с Артуро Лопесом — это чушь, но ладно. Я бы на твоем месте была очень осторожна, недооценив меня дон Ла Торре. В конце концов, ведение войны с обеих сторон всегда сложнее.
Мышцы его челюсти снова дернулись, но через несколько секунд он отпустил мое лицо и отошел, предпочитая наблюдать за мной издалека. Материал его рубашки дернулся, когда он скрестил руки, оставаясь полным безразличия.
— Хорошо, — произнес он это слово так, будто оно вызывало у него отвращение.
Облегчение, мощное и всепоглощающее, охватило меня, когда его слова достигли моих ушей. Он поверил в мою ложь. История, которую я придумала и использовала в своих интересах, была достаточно убедительной, чтобы защитить меня от худшего, что могла предложить эта ситуация. Он не собирался причинять мне боль.
— Ты останешься здесь, невредимой, пока не завершатся переговоры с твоим отцом. Комната, в которой ты проснулась, будет твоей на весь срок твоего пребывания здесь, и ты можешь свободно передвигаться по дому, но покидать его тебе запрещено.
Я едва сдерживала желание упасть на колени в знак благодарности, стараясь сохранить нейтральное и холодное выражение на лице. Это было так похоже на него — на того мужчину, который был до меня.
Наши взгляды столкнулись, застряв в каком-то тупике. Стоическая тишина терзала меня изнутри, но я заставила себя не обращать на это внимания. Он оценивал меня, как хищник свою добычу, и я не могла себе позволить проявить слабость. Не сейчас. Не после того, как мои основы плана были заложены.
— Ты можешь идти, — сказал он, и его слова прозвучали как приговор.
Мне не нужно было повторять дважды. Я развернулась на каблуках и вышла через дверь так быстро, как только могли позволить себе мои ноги.
МАРКО
Мой разговор с Аделин эхом звучал в ушах с того момента, как дверь за ней захлопнулась.
С первого взгляда на нее в баре «The Venetian Prince» я был ошеломлен… и ненавидел это. Почти так же сильно, как и её вопиющую самоуверенность.
Аделин Маннино оказалась не такой, как я ожидал. Ее большие глаза и миниатюрная фигура сразу вводили в заблуждение. В клубе она выглядела чертовски сексуально, но ведя себя так, будто не осознает этого. В ней была какая-то застенчивость, которая не вязалась с Коза Нострой. Но внешность обманчива.
Не было ничего невинного или покорного в женщине, стоявшей передо мной в моем кабинете. Ничего ангельского в той, кто угрожала войной моей семье, если я хоть пальцем к ней прикоснусь. Я до сих пор кипел от ярости, вспоминая тот момент. Я никогда не сталкивался с таким неподчинением, таким презрением со стороны человека, не обладающего властью. Даже мои враги не осмеливались вести себя так. Она была принцессой мафии и прекрасно знала, кто я, еще до того, как слово «глупый» сорвалось с ее губ. Но она даже не дрогнула, называя меня так. И не было в ней страха, когда я смотрел на нее — ее маленькая челюсть была захвачена моей рукой.
Я все еще не решил, была ли она самой смелой женщиной, которую я когда-либо встречал, или самой наглой. В любом случае, её неуважение действовало на меня. Оно напрягало мои нервы так, как это делают немногие вещи.
— Брат, — голос Джесси прорвался сквозь мои мысли, и я разжал кулак, который сжал неосознанно.
Я взглянул на двоих мужчин, вошедших в комнату.
— Связь с Маннино ухудшается, — сообщил Бенни.
Бенни был моим консильери и служил нашей семье уже больше тридцати лет, начиная с моего отца. В свои годы он оставался крепким стариком, а его советы всегда были безупречными.
Он наклонился вперед, положив черный телефон на стол. — Я предложил встретиться с ними в ближайшие дни. Место пока не выбрано.
— Хорошо. Я бы предложил «Somewhere» недалеко от Лас-Вегаса, но достаточно далеко, чтобы они не смогли объединиться, если им это понадобится. Нам не нужна бойня еще до начала переговоров.
— Согласен. Я посмотрю доступные варианты с Уайеттом и Джесси сегодня днем.
Пожилой мужчина встал из кресла, чуть наклонив голову в знак уважения, и покинул офис.
Джесси, тяжело опустившийся в кресло, заметил: — Выглядишь немного потрепанным, брат.
Я провел руками по лицу, чувствуя напряжение в лбу.
— Она красавица, не так ли? — ухмыльнулся Джесси.
— Она наглая и упрямая. Принцессу мафии надо воспитывать получше, — возразил я.
Джесси только покачал головой. — Я думаю, это достойно восхищения.
— Достойно восхищения? — я встал и налил виски из графина. Поставил стакан перед Джесси и снова сел. — Как так?
Джесси ответил только после того, как отпил немного янтарного ликера.
— В этом мире не так много мужчин, да и женщин тоже, которые бы осмелились встать перед тобой так, как она. Все остальные бы плакали, умоляли или молча поддавались. А она, вместо этого, встала и угрожала тебе самой страшной местью своей семьи. У нее, пожалуй, больше яиц, чем у меня, чтобы так сделать.
— Или она просто глупая, — пробормотал я.