Я сделала глоток, прислушиваясь к ритму музыки и глядя на далекие гребни волн.
Канкун всегда был моим любимым местом. Каждое лето мы проводили здесь две недели: белоснежный песок, палящее солнце, местная кухня... В детстве это казалось волшебством.
Со временем я научилась убеждать себя, что наши поездки в Мексику — просто семейный отдых. Перестала замечать мужчин со шрамами, входящих и выходящих из нашего пентхауса. Перестала слышать слово «наркотики» за обеденным столом. Перестала беспокоиться о том, что моя мать трахает садовника отеля при каждой возможности.
Так было легче.
— Это место занято?
Незнакомый мужской голос прервал мои мысли.
Я подняла взгляд. Передо мной стоял мужчина лет двадцати пяти, смутно знакомый. Высокий, с безупречно уложенными чёрными волосами, выразительными чертами лица и мускулистыми руками, обнажёнными под рукавами белой рубашки. В нём было что-то хищное, уверенное.
Я вспомнила его.
Сын Артуро Лопеса.
Вот почему он мне знаком.
Я лишь слегка пожала плечами, внутренне напрягаясь. Семья Лопесов была связана с нашей долгой историей, но это не значило, что я хотела иметь с ними дело.
Он ухмыльнулся и опустился на стул напротив, затмевая его своим телом.
Я могла бы найти это забавным, если бы не чувствовала к нему инстинктивную настороженность.
Правило номер один: не встречаться с мужчинами-мафиози.
И даже с их приближенными.
Я достаточно насмотрелась на таких, чтобы понять — это не та жизнь, которую я хочу. Но решит ли мой отец, что я могу выйти замуж за кого-то вне Коза Ностры? Это был уже другой вопрос.
— Ты дочь Альберто, Аделин, верно?
Я не ответила. Это был не вопрос.
Он знал, кто я. Просто проверял почву, оценивая, насколько я восприимчива к нему.
Придурок.
Я ценила внимание мужчин, но не если оно исходило от тех, кто был связан с делами семьи.
Тем более от тех, у кого белые хлопья подозрительного порошка прилипли к носу.
Однако отец ожидал от меня хотя бы вежливости. Всё ради «бизнеса».
— А ты? — спросила я ровным голосом.
— Рикардо Лопес. Мой отец, Артуро, и твой отец были… друзьями долгие годы, — он усмехнулся.
Я кивнула, но не стала ничего говорить, позволяя тишине повиснуть между нами.
Если он достаточно умен, то поймёт намёк.
Но, как мне давно было известно, у большинства мужчин есть либо красота, либо мозги.
Редко — оба.
— Ты выглядишь потрясающе, Аделин, — продолжил он, и я мысленно закатила глаза.
Значит, только красота.
— Маленькая птичка нашептала мне, что у тебя сегодня день рождения.
«Маленькая птичка» определённо означало Леона.
Крысиный ублюдок.
Рикардо небрежно поднял руку, указывая куда-то в сторону бара. Менее чем через две минуты перед нами появилось ведёрко со льдом, две хрустальные флейты и бутылка холодного шампанского Moët & Chandon. Официант молча поставил всё на стол и так же бесшумно растворился в толпе.
Я перевела взгляд с бутылки на мужчину, который с очаровательной ухмылкой смотрел на меня сверху вниз.
— Дай угадаю, папочка владеет клубом? — я закатила глаза. — Как оригинально.
— Чёрт. Обычно это мой лучший ход, — пошутил он, притворно изображая разочарование.
Я слегка улыбнулась, когда он потянулся за бокалами и наполнил их игристым напитком. Шампанское пахло восхитительно — лёгкий фруктовый аромат щекотал нос. Рикардо пододвинул один бокал мне, но я лишь скептически взглянула на него, не уверенная, не воспримет ли он это как согласие на что-то большее.
— Вот ты где, детка! Куз!
Громкий, слишком жизнерадостный голос Леона вырвал меня из раздумий. Он подошёл к нашему столику и, заметив Рикардо, расплылся в широкой улыбке.
— Посмотри, кто у нас тут!
Рикардо поднялся со стула, и они крепко обнялись.
Когда он снова сел, Леон остался стоять… или, скорее, покачиваться на месте.
— Ты что, опять накурился, Леон? — я скрестила руки на груди, не скрывая отвращения.
Мой кузен был на грани алкоголизма и обладал непреодолимой тягой к наркотикам, женщинам и азартным играм. Он не был злым человеком, но и особых достоинств за ним тоже не числилось. И мысль о том, что однажды он станет главой нашей семьи, тревожила меня куда больше, чем его текущие похождения.
— О, хватит ныть, Эдди! Расслабься! Ради всего святого, сегодня же твой день рождения!
Я поморщилась, когда он начал орать, привлекая к нам ненужное внимание.
— С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ТЕБЯ...!
Я зашипела, дёргая его за рубашку:
— Заткнись, Леон.
Но этот идиот лишь расхохотался, хлопнул Рикардо по спине и снова скрылся в толпе танцующих.
Я не думала, что его отсутствие хоть как-то облегчит моё положение — не с таким массивным мужчиной напротив, который буквально прожигал меня взглядом. Но стоило Леону исчезнуть, как я неожиданно почувствовала, что расслабляюсь.
— Прости, он немного…
— Неуправляемый? Особенно когда пьян? — закончил за меня Рикардо, и я виновато улыбнулась.
На какое-то время между нами повисло молчание.
— Ты… часто приезжаешь в Канкун? — спросила я скорее из вежливости, чем из реального интереса.
— Довольно часто. По делам, и всё такое, — он улыбнулся, лениво откинулся на спинку стула, раскинув одну руку на соседнее сиденье. Абсолютное воплощение непринуждённости.
Я просто кивнула.
— Думаю, мне стоит приезжать сюда чаще. Может, раз в лето?
Он посмотрел на меня с самодовольной ухмылкой, и я невольно усмехнулась. Наглый. Но уверенный в себе.
— В любом случае, выпьем за твой день рождения, — он поднял бокал, приглашая меня сделать то же самое.
Я сжала в пальцах хрустальное стекло, и наши бокалы тихо зазвенели.
— С днём рождения, Аделин.
Первое, что я поняла, открыв глаза, — я понятия не имела, где нахожусь.
Голова кружилась, сердце бешено стучало в ушах.
Я лежала на… нет, не на чем-то — на песке. Пальцы наполовину утонули в мягких, ещё тёплых крупинках. Солёный воздух обжигал лёгкие, а привкус морской воды неприятно щипал язык. Где-то вдалеке глухо доносился ритм музыки, но он казался приглушённым, словно пробивающимся сквозь толщу воды.
Где я?
Я заморгала, пытаясь прийти в себя. Пляж. Передо мной растянулась знакомая береговая линия, извиваясь далеко влево. Мысли путались, голова была тяжёлой… Как будто… как будто меня чем-то накачали.
И тогда я это почувствовала.
Нечто тяжёлое давило на меня сверху.
Я замерла, не сразу осознавая источник этой тяжести. Медленно опустила взгляд — и холодный ужас пронзил всё моё существо.
Рикардо.
Он был на мне.
Нет.
Я закричала.
Руки дёрнулись, бешено колотя по его телу. Ноги взметнулись вверх, пытаясь оттолкнуть его или хотя бы ударить. Но он легко уклонился от моих неуклюжих движений, а затем с силой прижал мои руки к земле, обездвиживая их по бокам. Его колени вжались во внутреннюю часть моих бёдер, приковывая меня к песку.
Я вскрикнула ещё раз, но тут же замолкла, когда его кулак резко врезался мне в челюсть. Голова дёрнулась в сторону, перед глазами вспыхнули белые пятна. Вкус крови заполнил рот, а пронзительная боль разлилась по лицу, пульсируя в том месте, где зубы рассекли кожу.
— Ты должна быть без сознания, моя любовь, — пробормотал Рикардо.
Холод в его голосе заставил меня задрожать.
— Неважно.
Я почувствовала, как его руки сомкнулись на моём горле.
Я брыкалась, дёргалась, отчаянно хватая воздух. Мир вокруг начал рассыпаться, превращаясь в темноту.
А потом её стало слишком много.
К счастью или к несчастью, спокойствие забвения длилось недолго.
Жгучая боль и приглушённые голоса прорвали темноту, эхом отдаваясь в сознании. Я не знала, сколько прошло времени, но с каждой секундой звуки становились всё яснее, пока...
— Блядь, успокойся, мужик!
Этот голос сжал мой желудок в ледяной комок.
— Успокойся? Блядь, успокойся?!