Но я сделаю это.
Я больше не пешка в этой игре.
– Я всегда принадлежала только одному мужчине, – мой хриплый голос был почти шепотом. Я медленно поднялась на колени. – Мужчине, который добр. Который любит бесстрашно. Который верен, умен, и который в тысячу раз лучше тебя, каким ты никогда не будешь—
– ЗАТКНИСЬ! – Рикардо бросился вперед и снова ударил меня.
Кровь хлынула в рот. Мир закружился, накренился, растаял. Мои глаза закрылись. На миг сознание потухло.
Когда я пришла в себя, лицо было прижато к холодному камню, тело болезненно скрючилось. Я подняла голову – Рикардо навис надо мной, поглощая меня своей тенью.
Ствол пистолета был направлен прямо на меня.
Но я больше не боялась.
Я улыбнулась, слезы текли по лицу. Я думала только об одном человеке в этом мире. Единственном, кого я не хотела покидать.
– Я увижу тебя по ту сторону, моя любовь…
Я люблю тебя, Марко.
Раздался выстрел.
Я даже не вздрогнула.
МАРКО
Всё вокруг расплылось в темноте, когда я мчался через сад, ориентируясь на далекие крики человека, находящегося на грани безумия.
В ночи раздался треск рвущейся кожи — звук, от которого всё во мне перевернулось. Я тоже срывался в безумие, пока бежал туда, где раздавался этот проклятый звук.
Повернув за последний угол, я увидел две вещи одновременно.
Первое: Ада.
Она лежала на земле, скорчившись в луже крови.
Второе: Рикардо Лопес, стоящий над ней с барреттой, направленной прямо на мою жену.
Ненависть и отчаяние слились в звериный рёв.
Я бросился вперёд.
Выстрел разорвал воздух где-то у моего уха в тот же момент, когда я налетел на ублюдка, прижав его к земле.
Я бил его. Бил, пока его лицо не превратилось в месиво из крови и костей. Пока каждый удар не смывал с меня страх за неё. Пока не осталась лишь тишина.
Я знал, что он мёртв. Но остановиться не мог.
Я был таким же безумцем, как и тот, чей череп я только что разбил об эти проклятые камни.
— Марко!
Голос Джесси прорвался сквозь завесу ярости, но я едва его услышал.
Я опоздал.
Слёзы застилали глаза.
Она мертва.
Я завыл от боли, задыхаясь в собственной беспомощности.
— МАРКО!
Чьи-то руки вцепились в меня, оттаскивая прочь.
Я видел лицо Джесси, но не понимал слов. Всё звучало приглушённо, будто я был под водой.
Резкая боль вспыхнула в скуле — меня ударили.
— ТЫ НУЖЕН АДЕ!
Ада.
Она жива.
Я нужен ей.
Этого оказалось достаточно, чтобы вырваться из плена безумия.
Я застыл, тяжело дыша, пытаясь справиться с рвущим на части осознанием. Джесси кивнул мужчинам, и они отпустили меня.
Я упал на колени и пополз к ней.
К её изломанному телу.
Кровь пропитала белое платье, разрастаясь алым пятном.
Её лицо… нежное, любимое лицо… было почти неузнаваемо из-за ран.
Рыдание вырвалось из груди.
Боль, хуже смерти, заполнила меня.
ГЛАВА 30
АДЕЛИН
Бип. Бип.
Отдалённый звук автоматизированных механизмов прорезал тишину.
Я попыталась отвернуться от шума, отчаянно стремясь удержаться в безмятежной темноте, но вздрогнула. Где-то на границе сознания вспыхнул яркий свет, угрожая разорвать покой.
Я вздохнула — и острая боль пронзила тело.
Рикардо. Сад. Выстрел.
Я резко распахнула глаза и охнула от внезапной паники.
Незнакомая комната была залита ослепительным белым светом. Сердце забилось быстрее, а жужжание машин рядом со мной ускорилось.
Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — это больница.
Я попыталась приподняться, но мягкая рука на моей кисти остановила движение.
— Ада, успокойся. С тобой всё в порядке. Ты в безопасности.
Облегчение, чистое и сильное, нахлынуло на меня. Глаза наполнились слезами.
Марко жив.
Марко здесь.
Как только я увидела его лицо, слёзы потекли по щекам, грудь сжалась от счастья. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он покачал головой.
— Я так испугался, детка, — его голос дрожал от эмоций.
Слеза скатилась по его щеке. Он поднял руку и нежно провёл пальцами по моему лицу. Я повернулась к его тёплой ладони, искренне благодарная за то, что он жив. Что каким-то божественным чудом я тоже.
— Я думал, что опоздал. Думал, что ты мертва.
Новые слёзы блеснули в его глазах, а голос прозвучал надломленно — я никогда не слышала его таким.
— Я здесь, — прошептала я. Голос был хриплым, будто его не использовали целую вечность.
— Не говори, тебе нужно отдохнуть, — пробормотал он, заправляя прядь волос за ухо.
Я слегка покачала головой, требуя объяснений, и он, увидев немой вопрос в моих глазах, вздохнул:
— Ты была в коме два дня, детка. В тебя выстрелили… в грудь.
Его лицо исказилось от боли.
— Тебя срочно отправили в хирургию. Врачи смогли остановить кровотечение. По милости Божьей, пуля едва не задела сердце.
Я инстинктивно опустила взгляд на грудь, но была благодарна, что рана скрыта под марлей и одеялом. В этот момент я не могла заставить себя увидеть её или снова пережить эти воспоминания.
— Твоё лицо и спина в синяках, но ничего не сломано. Всё заживёт в течение недели или около того.
Марко сжал мою дрожащую руку.
— Где он… — попыталась я спросить, но боль обожгла горло.
Он внимательно изучал моё лицо.
— Я убил его.
Я слегка кивнула. Впервые за долгое время пришло ощущение безопасности. Рикардо больше никогда не причинит мне боль. Или кому-то ещё. Он мертв. И теперь — навсегда.
— С-София была…
— Я знаю. Рикардо использовал её, чтобы добраться до тебя. Я должен был это предвидеть, — Марко отвёл взгляд. — Я подвёл тебя. Мне так жаль. Я больше никогда тебя не подведу.
— Ты не подвёл меня.
Я коснулась его лица, вытирая скатившуюся слезу.
— Ты спас меня.
Грустная улыбка дрогнула на его губах. Он покачал головой, но спорить больше не стал.
Я убрала ладонь и сжала его сильную руку в своих. Просто наслаждаясь тем, что могу прикоснуться к нему. Что у меня есть этот шанс.
— Ада, мне нужно сказать тебе кое-что.
Голос Марко прорвался сквозь поток мыслей.
Я нахмурилась. В его тоне звучала неуверенность.
Мой взгляд скользнул по его одежде. На нём всё ещё была испачканная кровью рубашка — та самая, что была на нём в день свадьбы. Я подняла глаза к его лицу. Измученному, осунувшемуся.
— Ты в порядке? — полушёпотом спросила я.
— В порядке, — он улыбнулся, но уголки губ дрогнули. — А теперь перестань быть милой и дай мне сказать.
Он сжал мои пальцы чуть крепче.
— Детка… я не знаю, как ты отреагируешь. Но мне нужно, чтобы ты сохраняла спокойствие. Всё будет хорошо. Я обещаю.
Интенсивность его слов и беспокойство во взгляде заставили мой пульс участиться, а сердце затрепетало.
— Ты беременна, Ада.
Что?
Я пыталась разобраться в остатках наркотического тумана, затуманившего мой разум.
— Я не знаю, как это произошло. Думал, мы будем осторожны, но… у нас будет ребёнок, — прошептал он. Волнение, которого я никогда раньше не видела, озарило его лицо, блеснуло в глазах.
Шок быстро уступил место другим, гораздо более сильным эмоциям. Слёзы снова потекли по моему лицу — но на этот раз по совершенно иной причине.
— У нас будет семья? — прошептала я. Тепло разлилось в груди, заполняя пустоту, о существовании которой я даже не подозревала.
Марко кивнул.
— С нашим ребёнком всё в порядке. Он счастлив и силён, как и его мама.
Его улыбка сияла безусловной любовью, преданностью и абсолютным удовлетворением. В этот момент я поняла — мы справимся. Мы сможем вырастить этого ребёнка. Станем семьёй, о которой всегда мечтали, но которую так и не смогли создать.
Он был моей родственной душой. И каким-то безумным чудом я оказалась его.
Его губы мягко коснулись моего лба — обещание жизни, полной защиты и верности.
— Я люблю тебя, Ада.
— Я тоже люблю тебя, Марко.