— Тогда я психопатка, — фыркнула Мария, — потому что я подавляю свою личность!
— И я тоже.
Ливень кончился. Ветер из теснины разогнал облака. Небо прояснилось. Раймонд и Мария с облегчением вышли из хижины.
Ливень залил костер; в пепле лежали шесть обугленных трупов, на них никто не обращал внимания.
Раймонд задумчиво произнес:
— Что-то на кончике языка… вертится в уме…
— Что?
— Решение всего этого недоразумения с флитами.
— Ну?
— Что-то в следующем роде: флиты безумны, иррациональны, безответственны.
— Согласна.
— Прибывает Инспектор. Мы должны продемонстрировать, что Колония не представляет угрозы аборигенам — в данном случае флитам.
— Мы не можем заставить флитов повысить свои жизненные стандарты.
— Нет. Но если мы вылечим их разум, если только начнем лечить их массовые психозы…
Мария довольно скептически посмотрела на Раймонда:
— Но это страшный труд.
Раймонд покачал головой:
— Используй формальное мышление, дорогая. Есть реальная проблема: группа аборигенов слишком психопатична, чтобы выжить. Решение: устранить психоз.
— У тебя все звучит очень разумно, но, Господи, с чего начать?
Подошел вождь, ноги как веретено. Он жевал кусок козлиной кишки.
— Мы начнем с вождя, — сказал Раймонд.
— Все равно, что подвешивать колокольчик к кошке.
— Соль, — сказал Раймонд. — За соль он сдерет со своей бабушки кожу.
Раймонд подошел к вождю, который, похоже, удивился, что гости еще в деревне. Мария ждала чуть поодаль.
Раймонд начал спорить с вождем. Тот сначала казался потрясенным, потом помрачнел. Раймонд разъяснял, увещевал его. Он делал упор на одной вещи — на соли. Столько, сколько вождь мог унести на себе на свой холм. Вождь посмотрел на Раймонда с высоты своих семи футов, развел руками, отошел в сторону, сел на камень и снова занялся пережевыванием козлиной кишки.
Раймонд присоединился к Марии:
— Он придет, — сказал он.
…Директор Бирч отнесся к вождю исключительно сердечно.
— Нам оказана великая честь! Не часто у нас здесь столь выдающиеся гости! Ведь вы ни разу даже не были!
Вождь рисовал посохом на земле какие-то непонятные фигуры. Он тихо спросил Раймонда:
— Когда я получу соль?
— Теперь очень скоро. Но сначала вам надо пойти с директором Бирчем.
— Пойдемте, — сказал директор Бирч. — Мы прекрасно прогуляемся.
Вождь развернулся и направился в сторону Гран Монтана.
— Нет, нет! — закричал Раймонд. — Вернитесь!
Вождь ускорил шаг.
Раймонд побежал вслед и схватил его за кривые колени. Вождь рухнул как развязанный мешок от садовых инструментов. Директор Бирч всадил ему успокоительное, и вскоре вождь, неуклюжий, с отсутствующим взглядом, был надежно связан и погружен в машину скорой помощи.
Брат Раймонд и Сестра Мария смотрели, как машина покатилась по дороге. Поднявшееся густое облако пыли просвечивало зеленым огнем. Тени имели синевато-пурпурный оттенок.
Мария сказала дрожащим голосом:
— Я надеюсь, что мы поступили правильно… Бедный вождь выглядел так… патетически. Словно один из его козлов, идущий на заклание.
Раймонд сказал:
— Мы должны делать то, что сами считаем правильным, дорогая.
— Но то, что мы сделали, правильно.
Машина скорой помощи скрылась из виду, пыль осела. Из черно-зеленого облака над Гран Монтаном сверкнула молния. Фаро в зените светил словно кошачий глаз. Часы — верные часы, хорошие, в здравом уме — Часы сказали: двенадцать вечера.
— Правильно… — сказала Мария задумчиво, — это очень относительное понятие…
Раймонд сказал:
— Если мы избавим флитов от психоза, если мы сможем научить их чистой упорядоченной жизни, это несомненно будет правильно. — И через несколько мгновений добавил: — И для Колонии это будет хорошо.
Мария вздохнула:
— Наверное, ты прав. Но вождь выглядел так потерянно.
— Мы его завтра навестим, — сказал Раймонд, — теперь спать!
Когда Мария с Раймондом проснулись, сквозь задернутые шторы сочился розовый свет: возможно, сочетание Робундуса с Маудом.
— Погляди на часы, — зевнула Мария. — Это день или ночь?
Раймонд приподнялся на локте. Часы были встроены в стену и являлись уменьшенной копией часов на утесе Спасения. Управлялись они радиоимпульсами из центра.
— Шесть утра. Мы проспали десять часов.
Они встали, надели новые краги и белые рубашки, поели в аккуратной кухоньке, затем Раймонд позвонил в Дом Успокоения.
Из динамика донесся бодрый голос директора Бирча:
— Бог вам поможет, Брат Раймонд.
— Бог вам поможет, директор. Как вождь?
Директор Бирч замялся:
— Приходится держать его на успокоительных средствах. Он нам доставляет очень много хлопот.
— Можете ли вы помочь ему? Это важно.
— Мы можем только попробовать. Займемся им вечером.
— Нам можно присутствовать? — спросила Мария?
— Если хотите… Восемь вечера?
— Хорошо.
Дом Успокоения представлял собой длинное низкое здание на окраине Глория-Сити. Недавно к зданию были пристроены новые крылья, а позади соорудили ряд временных бараков.
Директор Бирч приветствовал их, и на лице его было беспокойство.
— Мы слишком сжали пространство и время. Неужели эти флиты настолько важны для нас?
Раймонд уверил его, что состояние рассудка вождя серьезно касалось каждого в Колонии.
Директор Бирч развел руками:
— Колонисты шумят и требуют процедур. Я полагаю, им придется подождать.
Мария спросила хмуро:
— Все еще… неприятности?
— Дом рассчитан на пятьсот коек, — сказал директор Бирч. — Сейчас у нас три тысячи шестьсот пациентов, не считая тех тысячи восьмисот, которых нам пришлось эвакуировать на Землю.
— Но все-таки идет к лучшему? — спросил Раймонд. — Колония на взлете, нет нужды для беспокойства.
— Беспокойство не то слово, это беда.
— В чем же беда?
— Полагаю, что в непривычной окружающей среде. Мы люди земного типа, здешняя среда для нас слишком чужая.
— Но не настолько же! — возразила Мария. — Мы сделали из этого места точную копию земного сообщества, причем одного из самых лучших. Здесь земные дома, земные цветы, земные деревья.
— Где вождь? — спросил Брат Раймонд.
— Ну… В палате для буйных.
— Он бушует?
— Не проявляя враждебности. Он просто хочет выйти отсюда. Крушит все. Я никогда ничего подобного не видел.
— У вас есть какие-нибудь соображения — хотя бы предварительные?
Директор Бирч мрачно покачал головой:
— Мы стараемся втиснуть его в какую-нибудь классификацию. Смотрите, — он протянул ленту Раймонду, — это его зональная карта.
— Разумность нуль, — Раймонд посмотрел на директора, — что за ерунда?
— Действительно сплошная неопределенность. Мы не могли применить к нему обычные тесты — тематическое восприятие и прочее подобное; они предназначены для нашей собственной культурной среды. Но тесты, которые мы использовали здесь, — он ткнул пальцем в бумагу, — фундаментальны. Они для животных: втыкание колышков в отверстия, распознавание цветов, различие простых узоров, прохождение лабиринтов.
— И вождь?
Директор печально покачал головой:
— Если бы тесты предусматривали отрицательные оценки, он бы их получил.
— Как так?
— Ну, например, вместо того, чтобы воткнуть круглый колышек в круглое отверстие, он сначала сломал звездообразный колышек, потом втиснул его в отверстие боком, а затем сломал стол.
— Но почему?
Мария сказала:
— Позвольте мне на него посмотреть.
— Он безопасен, не так ли? — спросил Раймонд Бирча.
— О, вполне.
Вождь содержался в приятной комнате ровно десяти квадратных футов. Там была белая кровать, белые простыни, серое одеяло. Потолок выкрасили в успокоительно-зеленый цвет, пол — в нейтрально-серый.