Надежда хмыкнула и закатила глаза.
– Езжайте лучше на ВВЦ, там на ярмарке шубы гляньте.
– Ваш магазин не работает? – прикинулась я дурой. – У вас учет?
– Нет, – сердито буркнула Катя.
– Тогда предложите мне шубку! – потребовала я. – Самую лучшую, в пол! И не из кусков, а из целых шкурок.
В глазах Екатерины мелькнуло раздражение.
– Самую лучшую? Момент!
Продавщица сделала пару шагов и выдернула со стойки вешалку с белым, изумительно красивым манто.
– Плиз, африканский соболь. Примерите?
– Кать, – предостерегающе кашлянула Надя, – фильтруй базар.
– Ничего, – азартно ответила Екатерина, которая явно решила поставить на место нищенку, решившую по глупости сунуться в бутик «Леопард и братья». – Накиньте, мадам!
Я влезла в услужливо поданную доху и завертелась у зеркала.
– Будто на вас сшито! – лицемерно заявила Катя. – Лучше не найти.
– Очень маркое, – вздохнула я. – Один раз в магазин сходишь и запачкаешь!
Надя хмыкнула, а Катя решила развлечься по полной программе.
– Да, согласна, за картошкой в африканском соболе бегать не с руки.
– Почему этот зверь так называется? – проявила я любопытство.
Дверь магазина распахнулась, и вошел мужчина. Надя бросилась к новому покупателю.
– Чего изволите?
– Шарф из меха, – сказал он, – норковый, черный. И воды со льдом!
– И мне тоже, – попросила я, поправляя висевший поверх кофточки медальон, – очень пить хочется.
Надя закатила глаза и ушла, я повернулась к Кате.
– Соболь данного вида живет и отлавливается в Африке, – заявила девушка, – что обеспечивает его подшерстку густоту и суперцвет.
Я пошевелила вешалки.
– Осторожнее, – с вызовом воскликнула девица, – не лапайте манто.
Мужчина, успевший сесть в кресло, внимательно посмотрел на меня, а я, в очередной раз ощупав медальон, показала пальцем на темную шубку.
– На ней указано «Баргузинский соболь», значит, зверька поймали в Баргузинии?
– Верно, – фыркнула Катя, – вам такой для похода за картофелем в самый раз.
Я подавила улыбку. Баргузин – это ветер. Знаете песню «Славное море, священный Байкал»? В ней есть слова «Эй, баргузин, пошевеливай вал, молодцу плыть недалече». Вот про баргузинского соболя ничего не скажу, никогда о нем не слышала, как и о стране Баргузинии.
– Пожалуйста, напитки, – провозгласила Надежда, выруливая из подсобки.
Девушка поставила поднос на прилавок, взяла хрустальный стакан, наполненный водой, кубиками льда, кусочками лайма, и подала мужчине.
Тот протянул руку. Манжет белоснежной рубашки с запонкой с большим камнем чуть задрался, на запястье показались плоские золотые часы на ремешке из кожи рептилии. Надя расплылась в улыбке, словно на американской рекламе.
– Сейчас в нашем бутике меховые шарфы отсутствуют.
– Жаль, – вздохнул мужчина, – обещал маме купить, она свой где-то оставила.
– Если соблаговолите подождать минут десять, их привезут из другого магазина, – пообещала Надежда.
– Отлично, – обрадовался покупатель.
– Можно попить? – попросила я.
– Берите, – милостиво разрешила Катя.
Я подошла к столику и взяла пластиковый, отнюдь не хрустальный стакан, в котором не было ничего, кроме воды. Ни льда, ни лайма туда не положили.
– Очень невкусная, – констатировала я, сделав глоток. – Пахнет хлоркой.
Надя сделала вид, что не слышит.
А Кате надоело забавляться с нищенкой.
– Мадам! Шуба, на которую вы нацелились, стоит одиннадцать миллионов. Вопросы есть?
Я кивнула.
– Да. Скидку делаете?
Екатерина засмеялась.
– Господи!
– В другом бутике есть более дешевый вариант, – свысока произнесла Надя, – за десять миллионов девятьсот девяносто тысяч.
Я подошла к креслу.
– Хорошо. Несите, померяю!
– Тетя, вы не поняли? – разозлилась Катя. – Тот соболь в другой торговой точке.
Я опустилась на сиденье.
– Отлично. Доставьте его сюда.
Катя раздула щеки, но, к огромному моему сожалению, гневный вопль не успел вылететь из ее рта. Дверь в магазин хлопнула, в бутик вплыла дама в комбинезоне, покрытом заклепками, с крохотной собачкой в руках.
– Арина! – кинулась к ней Катя.
– Жорик! – бросилась к песику Надя. – Ути-пути, мой хорошенький!
Я поудобнее устроилась в кресле и стала наблюдать за суматохой. Катя и Надя окружили Арину вниманием. Даму усадили в кресло, подсунули ей под спину подушку, под ноги подставили скамеечку, принесли воды в хрустальном стакане со льдом и лаймом. Лохматому Жорику подали миску, куда Надя на моих глазах вылила содержимое из бутыли из Франции. Обо мне торговки забыли напрочь, а вот о мужчине нет. Притаскивая очередные шубы для Арины, Надя регулярно говорила ему: