Но это случилось, и под тяжестью осознания его едва не придавило к бетону. Он сделал вдох-выдох, моргнул и огляделся вокруг. Все тот же летний день. Над травой и цветочными клумбами порхали бабочки. Гудели пчелы. В бескрайнем голубом небе светило жаркое, желтое солнце. Все тот же запах свежескошенной травы и жарящихся хотдогов, доносящиеся издали смех и крики детей.
Все было то же самое. Абсолютно то же самое.
И все же, глубоко внутри, где зарождались наихудшие подозрения, он знал, что это не так. Что-то было не так. Что-то изменилось. На улицы опустилась тень.
Крик застрял у Луиса в горле, и он бросился к своему "Доджу" и сотовому телефону...
2
Прибыла полиция.
В салоне патрульного автомобиля, припарковавшегося у тротуара, сидели двое толстошеих персонажей в синей форме. Побеседовав какое-то время, они вышли из машины. Казалось, они никуда не торопились. Что для Луиса было крайне удивительно, поскольку его звонок в службу "911" был отчаянным и граничил с истерикой. И все же копы не спешили. Выйдя, они поправили шляпы на своих огуречной формы головах, кивнули друг другу и вразвалочку направились к телу парнишки.
Нет, нет, торопиться некуда, мать вашу, - подумал Луис, недоуменно глядя на них.
Он не знал их имен, но лица были ему знакомы. В Гринлоне было меньше 15000 жителей, так что если живешь там достаточно долго, уже знаешь всех представителей власти в лицо. Одним из них был толстяк с блестящей от пота верхней губой. Другой - высокий и мускулистый, с татуировкой акулы на огромном предплечье. Они просто стояли и таращились на тело парнишки. При виде жестоко изувеченного подростка они не проявляли ни сожаления, ни потрясения. Будь Луис внимательнее, он заметил бы в глазах копов равнодушие с легким оттенком веселости.
Один из них наклонился, чтобы рассмотреть получше, и отогнал несколько мух.
- Осторожно, - сказал его напарник. - В кровь не наступи.
И Луис, конечно же, думал о том же. Все-таки это было место преступления, а криминальных фильмов он видел достаточно. Мишель всякий раз заставляла его смотреть с ней "СиЭсАй", хотел он того или нет. Поэтому он решил, что коп имел в виду: "Не наступай в кровь, иначе нарушишь место преступления".
Но толстяк просто сказал:
- Не хочу, чтобы ты притащил эту кровищу в машину. Я только почистил коврики.
Луис выпучил глаза, но промолчал.
Толстый коп посмотрел на него.
- Я - офицер Шоу, а это - офицер Коджозян. Это вы звонили? Луис Ширз?
- Да, я звонил, - сказал ему Луис.
- Что случилось?
Луис стал рассказывать и когда закончил, начал осознавать, насколько нелепо звучит его рассказ. Копы просто кивнули, и сложно было сказать, поверили они ему или нет. Глаза у них были мертвыми и серыми, как лужи апрельского дождя.
- Вы запомнили номер того седана? - спросил Шоу, царапая что-то в своем блокноте.
- Ага. ЗэдЭйчБи Три-Ноль-Один.
- А у вас хорошая память, - сказал Коджозян таким тоном, будто только что пошутил.
Луис сглотнул.
- Я каждый день работаю с цифрами. Приходится запоминать.
- Вы - бухгалтер?
- Нет, я...
- Математик?
- Нет, - вздыхая, ответил Луис. - Я - торговый представитель, и это не имеет никакого отношения к тому, что я только что вам рассказал.
- Расслабьтесь, - сказал ему Шоу.
Конечно, конечно, расслабиться. Отличная идея. Проблема в том, что Луис не мог расслабиться. После того, как он увидел, как два парня вышибли из мальчишки бейсбольными битами мозги, а потом тот напал на него, что уже само по себе невероятно, он просто был не в состоянии расслабиться. Ему хотелось кричать, ругаться, возможно, даже столкнуть этих дуболомов лбами, чтобы на их тупых лицах появилось хоть какое-то просветление. А после этого, как следует прореветься и напиться.
Шоу стоял, уперев руки в бока.
- Давайте все проясним, мистер Ширз. Те парни забили этого мальца до смерти, а когда вы подошли, чтобы помочь ему... он попытался задушить вас?
- Да, - сказал Луис. - Да. Понимаю, как безумно это звучит, но, господи, не на работе же я так выпачкался в крови. Он набросился на меня, схватил за горло. Он был сильным... весь переломанный, но все же сильный.
Шоу и Коджозян переглянулись.
- А что случилось потом? Он просто умер? - спросил Коджозян.
- Нет, он не отпускал меня, будто сошел с ума, или вроде того. Он продолжал меня душить, поэтому я... я...
- Что?
- Я... я ударил его.
Коджозян недоверчиво присвистнул.
- Ну, вот мы и подошли к сути.
Луис бросил на него жесткий взгляд.
- Что вы хотите этим сказать, черт возьми?
Коджозян пожал плечами.
- Вы весь в крови. Кулаки у вас в крови. Вы только что признались, что били умирающего ребенка...
Луис рассмеялся. Ему пришлось рассмеяться. Весь этот разговор был сплошной нелепицей.
- О, понимаю. Вы думаете, что я напал на этого ребенка. Что ж, вполне логично, не так ли? Мне было скучно после работы, поэтому я забил этого ребенка до смерти, а потом позвонил вам и сочинил историю про серый седан и двух парней с бейсбольными битами. Отлично, вы меня раскусили. Вы очень проницательны, Коджак.
- Коджозян, - поправил коп, пропуская насмешку мимо ушей. - А может тебе прикрыть рот, умник?
- Успокойтесь, вы оба, - сказал Шоу. - Мы не считаем, что вы убили ребенка или избивали его, мистер Ширз. Просто все это дело кажется каким-то диковатым.
Луис почувствовал, будто сделал что-то неправильное. Будто он оказался на скамье подсудимых. Может, поэтому люди в крупных городах отворачиваются, когда на их глазах совершается преступление? Они не вмешиваются, поскольку бояться, что парочка копов-недотеп вроде этих попытаются "повесить" на них то, в чем они совершенно невиновны?
- Конечно, диковатым, - сказал Луис. - Я просто рассказываю вам, что случилось. - Жаль, что не могу рассказать вам что-то, в чем будет больше смысла. Поверьте, если б я хотел сочинить историю, то, наверное, придумал бы что-нибудь получше.
Шоу кивнул.
- Конечно, конечно. Возможно, мальчишка запаниковал или типа того. Возможно, подумал, что вы - один из напавших на него.
- Интересно, почему он так подумал? - сказал Коджозян.
У Луиса внутри буквально все пылало от гнева.
Ему захотелось врезать Коджозяну по носу. Возможно, он так бы и сделал, если б его не посадили в тюрьму... сразу после выписки из больницы. Потому что, если б он замахнулся на эту обезьяну, тот не только надрал бы ему задницу, но и раскатал бы его в лепешку и сложил, как конверт. Забавно то, что он чувствовал, что Коджозян ждет от него чего-то подобного. Этот тип поддевал его, запугивал, провоцировал. Но Луис не поддастся уловкам такого животного, как Коджозян.
Не то, чтобы Луис не знал хороших копов. Просто эти двое были не из той категории.
Он заставил себя дышать очень медленно, чтобы успокоиться.
- Я рассказываю, что случилось, вот и все.
- Конечно, - сказал Шоу. - Конечно.
Коджозян посмотрел на него, и Луис почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Глаза у него были черными и пронзительными, как у атаковавшего его мальчишки.
Глаза бешеной собаки.
- Значит, говорите, этот паренек напал на вас? - сказал он. - Не похоже, что он был в состоянии на кого-то напасть.
- Но он напал.
Коджозян покачал головой, затем подошел к трупу.
- Давайте посмотрим... открытые переломы, пробитая голова, обширные внутренние повреждения... Я не понимаю, мистер Ширз. Думаю, вы врете. Этот парень не мог сделать ничего подобного. - И, вероятно, в доказательство своих слов, он ударил труп ногой. Раздался влажный звук. - У него же каша внутри. - Он снова пнул его. - Слышите, мистер Ширз? Слышите чавканье, как от желе в пластиковом пакете? Это плещутся его внутренности. Люди с такими травмами не способны нападать. Они могут лишь блевать и срать своими кишками, и ничего больше.