— Не можешь, — Раздраженно отрезала Маледикта и сделала шаг вперед. Её крепкая рука, словно змея, увидевшая добычу, вдруг пришла в движение и уже через одно мгновение сдавливала тонкую шею Мичурина. Она схватила его насколько быстро, что Михаил даже не сразу осознал причину своего удушья. Впрочем, резкая боль в затылке вернула ему возможность дышать — Кирса швырнула его в дерево. — Наконец-то я тебя нашла! Подумать не могла, что такой расчётливый человек просто-напросто потеряет память и придёт в мои лапки сам!
Темноволосый, слегка приподнявшись, с ужасом посмотрел на разминающую кулаки девушку. Он затруднялся поверить в то, что случилось: Кирса без особых усилий смогла поднять взрослого мужчину одной рукой и метнуть так, будто никаких семидесяти килограмм в его теле не было.
— В-Вы чего?! Пожалуйста, успокойтесь и объясните, в чём именно возникла проблема?!
— Заткнись! — гневно приказала она и, подойдя вплотную к испуганному Мичурину, отправила его в сон уверенным ударом ноги.
***
— …отому что это просто позорище! — громко протараторила какая-то девочка недовольным голосом. Возможно, это бестактно, но стоит заметить, что её интонация и манера речи звучали не лучше, чем скрип пенопласта по стеклу. Голос был настолько противным, что небольшое повышение тона заставило вырубленного Мичурина вновь очнуться.
— У тебя ещё молоко на губах не обсохло, чтобы комментировать такие вещи, — Кирса также не стала сдерживаться и высказала своё недовольство. — И хватит, пожалуйста, вмешиваться в наш разговор!
Михаил хотел было осмотреться вокруг, но перед его глазами встала непоколебимая черная завеса. Ощупать лицо на предмет помехи он также не смог, ведь его руки и ноги оказались крепко связаны. Единственным доступным для понимания фактом стало ощущение твердого пола, на котором он лежал. Ему стало страшно…
— Друзья, давайте прервемся, — аккуратно предложил спокойный мужской голос. — Сердцебиение господина Мичурина слишком участилось. Кажется, он пришёл в себя.
Михаил, услышав такое заключение от незнакомого человека, поддался панике с новой силой. «Это про меня сказано было?! Но откуда ему знать частоту моего сердцебиения?!» — мысленно кричал темноволосый. Однако ожидаемой экзекуции не последовало. Совсем даже наоборот — неизвестный аккуратным движением стянул с лица Мичурина мешок и спешно принялся развязывать его конечности.
Перед серыми глазами Михаила предстало четыре человека: знакомая ему Кирса, высокий блондинчик с зализанными набок волосами, морщинистый мужчина лет пятидесяти и совсем юная девушка с короткими светлыми волосами.
Они находились в небольшом помещении, что было весьма уютно обставлено деревянной мебелью и напоминало рабочий кабинет. Сам же Мичурин, как оказалось, лежал на ковре, выделанном из волчьей шкуры.
— Приветствую, путник... — заговорил самый старший из присутствующих. — Позвольте от всей души извиниться за то, как с Вами обошлись. Меня зовут Ингвар Кормунд, я являюсь потомственным старостой деревни Кормунд. Развязавший Вас молодой человек… — мужчина перевёл свой взгляд на стоящего рядом блондина. Этот парень был одет с иголочки: красивая белая рубашка, хорошо сидящий голубой жилет и черный галстук, но куда больше его красили благородные манеры, выражавшиеся в почтительном поклоне и располагающей улыбке. — Густав Ларсен. Он батлер нашей герцогини — госпожи Адрианы Норборг, так что далеко не последний человек в Кормунде. Высокая дама рядом с ним — авантюристка Кирса Маледикта. Как я понимаю, вы уже знакомы…
Мичурин неловко улыбнулся, пытаясь скрыть тревогу. Проблемой было не только то, что стоящая прямо перед ним Кирса некоторое время назад беспричинно швырнула его в дерево и вырубила ногой… В первую очередь Михаила тяготило то, что он до сих пор не знает, куда и как попал.
Представленные ему имена и упомянутые географические названия никак не накладывались на ту реальность, в которой он существовал. Объяснить все эти факты можно было либо сверхреалистичным сном, либо пугающе хорошо подготовленным розыгрышем.
— Здравствуйте, меня зовут Михаил Мичурин, — он представился хриплым голосом и ненамеренно сделал паузу, продумывая следующую реплику. Через пару секунд он прокашлялся, поднялся с пола, на котором прежде беспомощно валялся связанным, и продолжил. — Я... Я не совсем понимаю, что случилось, но прошу простить меня, если я сделал что-то плохое…