Мичурин, услышав эти слова, вспомнил тот размашистый удар Кирсы ногой в лицо и неловко улыбнулся.
— Я очень ценю такое отношение, госпожа Норборг… Надеюсь, что и дальше смогу быть полезен.
Они обменялись теплыми словами и улыбками перед напряженным разговором. Герцогиня наконец-то села за прямоугольный стол, а стражница и батлер продолжали учтиво стоять за её спиной.
— Раз уж все готовы, — сказала Маледикта, — то позвольте мне детально рассказать, что случилось. Итак…
Авантюристка начала свою речь. Она, как и пообещала, в подробностях пересказала произошедшее: предостережение Ингвара, поход к водоёму, случайное обнаружение странной деревянной конструкции в земле, труп Сельмы, покраснение глаза у Морока.
Присутствующие молча слушали Маледикту, совсем не задавая каких-либо вопросов. Даже при упоминании убийства шестнадцатилетней девочки, явных эмоций никто не продемонстрировал. У Адрианы, например, лишь еле заметно дрогнула бровь, однако никаких возгласов не прозвучало.
— А потом я поделилась этой информацией с Ингваром, однако исказила географию. Я пыталась посмотреть на его реакцию, а также создать иллюзию того, что мы ему полностью доверяем, ибо в противном случае он мог бы изменить образ поведения… На этом всё, — подытожила она и завершила свою речь.
В помещении повисла пауза. Герцогиня несколько секунд задумчиво смотрела на Кирсу, переваривая полученную информацию, а затем…
— Начнём по порядку, — строго произнесла Адриана. — Тора, я прекрасно знаю, что ты не покидала пределы особняка, но всё же ответь: осматривала ли ты область возле восточного озера? Может, ты поручала это остальным?
— Никак нет, — уверенно обозначила девушка с белыми волосами.
— Понятно, — герцогиня кивнула своей воительнице, а затем перевела взгляд на батлера. — Густав, пожалуйста, поправь меня, если я ошибаюсь, но ведь Вика два дня жаловалась на плохое самочувствие и не покидала особняк, так?
— Так точно, я лично носил еду ей в комнату, — послушно отчитался блондинчик. — Сегодня Вике стало лучше, и она решила сходить к Эджиллу.
— Наверное, по личным причинам. В любом случае этой информации достаточно, чтобы сделать вывод… — произносить последние слова госпоже Норборг явно было тяжело, поскольку она всей душой желала защитить имя Ингвара.
— Очень удручающий получается вывод! — добавила Кирса, облокотившись на спинку кресла и деловито закинув ногу на ногу.
— Впрочем, признать его виновным без доказательств мы не можем. Сперва нужно задержать его и провести разговор... Или приставить к нему слежку?
Герцогиня, видимо, уважала презумпцию невиновности, и Мичурин соглашался с таким ходом мышления. Действительно, обвинять единственного подозреваемого ввиду отсутствия прочих — весьма скользкая дорога.
— Кирса, — начала Адриана, вспомнив про остальные детали этого дела, — ты говоришь, что обнаруженный труп совсем не разлагался, так как…
— …заморожен. Перманентно. Это выглядело так, словно кто-то установил фиксированную температуру, выше которой тело не нагревается.
—Кто-нибудь слышал о подобных заклинаниях? — спросила белокурая дама, пытаясь убедиться в необъяснимости произошедшего и, не получив ответа, продолжила. — Иными словами, либо это заклинание было придумано самим убийцей, либо… Дар.
— В обоих случаях у нас большие проблемы… — тихо подытожила авантюристка, распластавшаяся в кресле.
Мичурин не сразу понял, о каком даре идёт речь, однако, покопавшись в воспоминаниях, нашёл ответ. Ранее, интересуясь у Маледикты основами магии, он слышал, что в этом мире в среднем один из миллиона детей рождается с врожденным даром.
Дар — это особая способность, которая никак не зависит от стихии человека и его мастерства в традиционной магии. Более подробными описаниями Кирса себя не утрудила, поэтому Михаилу оставалось лишь догадываться, какими могут быть дары.