— Поужинаем завтра вечером? — неуверенно спрашивает Софи. — Где-нибудь в общественном и цивилизованном месте?
— Пришли мне адрес.
— Я пришлю такси.
Софи вешает трубку, и я опускаю руку на край ванны, телефон выпадает из моих вялых пальцев. Мое сердце учащенно бьется, внутри моего сознания очень темно и очень шумно. Громко звенит предупреждающий колокольчик: ошибка, ошибка, ошибка. Я закрываю глаза и погружаюсь в ванну, погружаясь в воду, где остаюсь до тех пор, пока в легких не остается воздуха.
54
Нулевая сумма
Лука
Жизнь под каблуком Софи Саттон очень идет Эвану Найту.
Как и Яков, Эван вырос с тех пор, как мы покинули Спиркрест. Не только в росте и ширине, но и в целом. Он выглядит спокойным и уравновешенным, каким никогда не был в старших классах, показная спортивная уверенность его юности сменилась какой-то победной приветливостью.
Он приходит в ресторан в мягком зеленом шерстяном джемпере и черных брюках, а золотая цепочка на шее делает загар его кожи еще более золотистым. Он выглядит здоровым, довольным, я просто задыхаюсь, глядя на него.
Его рука обвивает талию Софи, как будто ей там самое место, и она идеально сидит рядом с ним в своем сером платье, зеленый цвет ее теней совпадает с зеленым цветом его джемпера.
— Привет, — говорит Эван, подходя к столу. Он выдвигает стул для Софи, как истинный джентльмен, и она садится, чопорно кивнув в мою сторону.
— Привет, Софи-Эван. Ты хорошо выглядишь. — Я делаю жест в сторону груди Эвана. — Похоже, все эти отжимания приносят свои плоды.
В глазах Эвана появляется блеск, но не злость.
— Хотел бы я сказать то же самое о тебе, чувак. Ты выглядишь так, будто пара занятий тяжелой атлетикой пошла бы тебе на пользу.
Значит, теперь он знает, как отбиваться, не используя кулаки. Должно быть, он научился этому у Софи, потому что в последний раз я толкнул Эвана в Спиркресте, и он избил меня так сильно, что я потом несколько недель не мог дышать через нос.
— У некоторых из нас есть дела поважнее, чем работать над своими гламурными мышцами, — говорю я со своей самой вежливой улыбкой.
Эван поднимает бровь. — Да, я слышал. Шантаж и вымогательство, должно быть, отнимают много времени.
— Давайте останемся вежливыми, джентльмены, — говорит Софи с усталым авторитетом школьной учительницы. — Вы ведь когда-то были друзьями, помните?
— Мы никогда не были настоящими друзьями, — с презрительным видом говорит Эван.
— Вообще-то ты был моим первым другом. — Я улыбаюсь ему. — И разве не из-за меня вы двое оказались вместе? Я считаю себя чем-то вроде крестного отца ваших отношений.
Я говорю это только для того, чтобы рассердить Эвана, но он со смехом откидывает голову назад. Софи удачно выбрала ресторан: темная роскошь, богатая клиентура, оживленность, но при этом достаточно скрытная. Наш столик находится в укромном уголке у окна с видом на город; никто не поднимает глаз на взрывы смеха Эвана.
— Если ты рассчитываешь на будущее приглашение на свадьбу, Лука, то можешь сразу идти на хуй, — говорит Эван сквозь смех.
— Как будто ты когда-нибудь сможешь убедить ее выйти за тебя замуж. — Я поворачиваюсь, чтобы ухмыльнуться Софи. — Она знает, что слишком хороша для тебя.
— Ты, должно быть, проецируешь, — отвечает Эван, — потому что, насколько я знаю, это ты заставил свою девушку быть с тобой, заставив ее подписать контракт, и все равно потерял ее. Может, я и ошибался в прошлом, но никогда так сильно.
О, он определенно научился у Софи. Она хорошо его учила - впрочем, она всегда хорошо учила Эвана. Полагаю, если она смогла заставить его крошечный мозг обхватить Шекспира, то нет ничего, чему бы она не смогла его научить.
Я открываю рот, чтобы похвалить Софи за то, как хорошо она его обучила, но слова так и не слетают с моих губ.
Я чувствую присутствие Уиллоу еще до того, как вижу ее. Все мое тело напрягается, и по коже пробегают мурашки, словно меня опустили в чан с ледяной водой. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.
Ее вид - это удар в самое нутро и спичка, поднесенная к сердцу, если бы в моих венах был бензин.
Она одета в короткое черное платье, разрезанное по бедрам, под безразмерной черной кожаной курткой, в головокружительно высоких сапогах на шпильке. Ее черные волосы, спереди перечеркнутые красной полосой, словно кровью, собраны назад в беспорядочный узел. Ее рот - кроваво-красное любовное сердце, а на шее - новая татуировка, изящное ожерелье из шипов, от которого мне хочется вылезти из собственной кожи.
Она выглядит так, будто одета, чтобы разжевать меня и выплюнуть, будто пришла сюда, чтобы отравить мою чашу, вторгнуться в мое королевство и поставить меня на колени.
Уиллоу приветствует Софи поцелуем в щеку, и я должен был догадаться, что Уиллоу полюбит Софи - две женщины, вырезанные из одного металла. Я не мог надеяться на что-то более катастрофическое.
Затем Уиллоу наклоняется к Эвану, чтобы обнять его. Мои пальцы сжимаются в кулаки, когда рука Эвана слегка ложится на талию Уиллоу, когда она обнимает его. Если он когда-нибудь женится, я даю себе обещание послать ему в качестве свадебного подарка коробку с внутренностями животных.
Наконец Уиллоу удостаивается взглянуть на меня. Зеленые глаза сверкают сквозь дымчатый макияж, а пунцовый рот кривится в ухмылке.
— Лука, — говорит она, наклонив голову.
— Линч, — говорю я, и в моей голове и груди бурлит жестокость, обида, желание, голод, жадность, ярость и жажда.
Я не получаю ни поцелуев, ни объятий. Уиллоу садится за стол, открывает меню и, когда приходит официант, заказывает столько еды, чтобы накормить одну небольшую армию, и столько алкоголя, чтобы накормить еще одну.
— Живешь на широкую ногу, Линч? — спрашиваю я, когда она заканчивает.