Да, охота происходит на моих условиях, по моей просьбе, на моей территории. Я выбрал время, и место мне знакомо. И да, у меня есть полная уверенность в том, что я добьюсь успеха.
Все остальное - неизвестные факторы.
Больше всего - Уиллоу Линч.
Я просыпаюсь под холодным душем. Мой врач не одобрил бы этого - все, что сотрясает мой организм, может пагубно сказаться на сердце. Но с другой стороны, он не одобряет фехтование, и уж точно не одобряет охоту как развлечение, даже если бы знал, что я охочусь на человека.
После холодного душа я одеваюсь. Уиллоу работала до трех утра, так что она наверняка еще спит. Соблюдение привычного утреннего распорядка поможет мне чувствовать себя спокойнее и контролировать ситуацию, поэтому я решаю пойти на утреннее плавание и тренировку по фехтованию.
Когда я подхожу к своей двери, ручка срывается у меня в руке.
— Что за черт, — вздыхаю я.
Я опускаюсь на колени, чтобы осмотреть дверь, но ничего особенного не вижу. Ручка, должно быть, разрушена снаружи - я даже не могу ее отпереть.
Я встаю и переодеваюсь, быстро облачаясь в удобные черные брюки, черный подшлемник и толстую куртку. Охота может начаться не раньше полудня, но, похоже, Уиллоу не зря использовала термин "начало". Полагаю, она могла бы возразить, что в контракте ничего не сказано о подготовке к охоте. Я не могу ей в этом отказать.
В конце концов, она обещала сделать эту охоту увлекательной для меня.
Распахнув окно, я выхожу на балкон. Моя спальня находится на втором этаже - падать на первый этаж не так уж и высоко, но если я неправильно приземлюсь, то могу повредить лодыжку. Конечно, Уиллоу уже травмирована, но, похоже, это ее не останавливает. Если бы она оказалась в моей ситуации, она бы прыгнула.
К черту. Я перелезаю через перила и падаю, согнув колени, чтобы смягчить удар. Приземление получается резким, и я на мгновение проверяю свои ноги. Колени и лодыжки не болят. Пока все хорошо.
Я возвращаюсь в дом и направляюсь прямо в свой кабинет. У меня достаточно камер, установленных по всему дому и территории, чтобы я мог точно определить местоположение Уиллоу или хотя бы выяснить, в каком направлении она пошла. Мне даже не нужно проверять ее комнату, чтобы понять, что она уже ушла.
Но когда я добираюсь до своего кабинета, то обнаруживаю, что дверная ручка лежит на полу. Судя по виду металла, она была грубо отломана. Дверь, конечно, заперта на замок, но без доступа к ручке я никак не смогу ее отпереть. От вспышки раздражения у меня на шее дергаются мышцы.
Я достаю из кармана телефон. Возможно, я смогу вызвать кого-нибудь, чтобы починить замки в ближайшие пару часов - у меня полно времени. Но телефон не реагирует, ничего не загружается. Быстрая проверка соединений говорит о том, что интернет отключен.
Вернувшись в жилое помещение, я иду к роутеру и обнаруживаю, что он тоже разбит вдребезги. По мне пробегает дрожь, наполовину от досады, наполовину от волнения. Без доступа к системе наблюдения или телефону это будет настоящая охота.
Пора стать настоящим охотником.
Собаки подтверждают, что Уиллоу больше нет в доме, и я отправляюсь на улицу. Недолго думая, я беру их с собой, но решаю отказаться. Я не думаю, что Уиллоу не может причинить вред Церберу, а я не могу смириться с этой мыслью.
К счастью, сочетание морозной травы и тяжелых ботинок Уиллоу позволяет легко отследить ее путь от дома и по территории. Я ненадолго теряю ее следы в районе теннисных кортов и поля для стрельбы из лука, но снова нахожу их, направляясь к извилистой тропинке в лес.
В лесу следы становится сложнее читать. Опавшие листья и мох делают землю более пористой, а ветки, сучья и желуди заслоняют траву. Подлесок густой, а вечнозеленых деревьев в лесу достаточно, чтобы полог закрывал большую часть дневного света.
Я медленно, но методично продвигаюсь по лесу, используя карту, разделенную на квадранты. Я отмечаю квадранты по мере того, как иду, и быстро продвигаюсь вперед.
Вскоре после полудня я снова выхожу на ее след, когда нахожу окурок рядом со стволом дерева. Я поднимаю его пальцами в перчатках. Помада размазана по фильтрам, а сигарета - каменно-ледяная. Определенно ее - и точно не недавняя, что говорит о том, что она, должно быть, шла этим путем, но довольно давно.
В следующий раз я прикреплю к ней маячок и буду лично уверен, что она не сможет сорвать охоту до ее начала.
В три часа небо начинает темнеть, а на горизонте раздаются раскаты грома. Мороз давно сошел с земли, но тяжелая стена облаков, собирающаяся низко на горизонте, говорит мне, что беспокоиться нужно не о снеге.
Я начинаю кружить в направлении дома. Если ничего другого не случится, дождь заставит Уиллоу выйти из леса.
Когда я выхожу из-под прикрытия деревьев, уже наступила ночь, и ледяной дождь хлещет с неба так густо, что я даже не замечаю дома, пока не вижу квадратики размытого света. Уиллоу нигде не видно.
Я стараюсь переждать ее как можно дольше. Конечно, самое разумное для нее - это бежать к дому, прекратить охоту, пока дождь не усилился. Она может подозревать, что я жду, но не может знать наверняка. Конечно, она рискнет.
Вот только минуты идут, буря бушует все сильнее, а Уиллоу все не появляется. Я подхожу ближе к дому и замечаю собак по ту сторону окна, они терпеливо сидят и наблюдают за мной, ждут.
Видимо, Уиллоу не хочет, чтобы риск заболеть пневмонией помешал ей получить приз. Вероятно, она считает, что жестокая простуда или отрезанная нога будут стоить тех десяти тысяч фунтов, которые она заработает. Я не могу жаловаться - в конце концов, я предложил ей деньги специально для того, чтобы она сделала охоту более интересной для меня.
Моя ошибка заключалась лишь в том, что я недооценил ее уважение к правилам. Ни один фехтовальщик не станет пренебрегать правилами - они существуют не просто так, они задают параметры поединка. Но Уиллоу не заботятся ни о параметрах, ни о чести, ни об элегантности. Ожидать от нее большего - все равно что пытаться играть в шахматы с дикарем. Она посмотрела на доску, поняла, что у нее нет шансов, и смахнула фигуры.