Она ухмыляется. — Наверное, потому что хотел, чтобы ты заткнулась, а это не то, что ты делаешь по доброй воле, похоже.
— Забавно. Но я не слышала, чтобы ты сказала "нет", Надин. — Я наклоняюсь ближе и вглядываюсь в ее лицо. Она довольно сексуальна, с ореховыми глазами и ястребиным носом. — Ты выглядишь так, будто можешь быть в его вкусе. Мускулистая мамочка, которая будет держать его и заставлять чувствовать себя непослушным мальчиком.
— Я не буду спать со своим боссом, — говорит Надин. Она отталкивает меня от себя, крепко сжав мое плечо. — Не оскорбляй меня, говоря, что я когда-нибудь буду спать с мужчиной. Я слишком хороша для этого.
— Ты не так уж много упускаешь, — говорю я ей со вздохом.
— Ни хрена подобного.
Она протискивается мимо меня и пересекает просторное пространство гостиной Луки в сторону кухни. Я следую за ней, укрываясь пледом, и наблюдаю, как она готовит кофе.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я. — Нянчишься с ребенком?
— Ты не ребенок. Ты - болтливый жулик с ножом.
— Ты такая злая, Надин, — говорю я. — Мне это в тебе нравится. Мы должны как-нибудь сходить куда-нибудь, ты и я. Попробуй. Если ты не замужем, конечно. Или даже если нет. Мне всегда хотелось, чтобы у меня было больше подруг.
Моя просьба осталась без внимания.
— Прекрати пытаться меня обмануть.
Надин наливает кофе и протягивает мне чашку. Я беру ее с улыбкой и смотрю на нее с искренней благодарностью.
— Для меня, Ней-Ней?
— У тебя дурной запах изо рта, — говорит она. — Выпей это и съешь что-нибудь.
С этими словами она выходит из кухни.
— Обращайся с ними по-доброму, держи их в тонусе, — вздыхаю я, говоря, как Падди.
Держа кофе в одной руке, я рыскаю по кладовке в поисках чего-нибудь съестного. Кухня Луки - самый большой признак того, что он не совсем человек. Ни хлеба, ни консервных банок, ни печенья, ни даже полупустой коробки с несвежими хлопьями. В его холодильнике только фрукты, овощи и мясо. Все сырое и органическое. Нет даже ароматизированного йогурта или банки маринованных огурцов.
— Ты что, гребаный кролик? — спрашиваю я вслух, глядя на пестрое разнообразие моркови, баклажанов и клубники.
К тому времени как я возвращаюсь на диван с пакетом свежих ягод и чашкой кофе, я вся дрожу под одеялом. Надин, сидящая со скрещенными ногами, не поднимает глаз от своего телефона. Вероятно, пока мы разговариваем, она пишет Луке и обвиняет меня в попытке обмануть ее.
— Где он вообще? — спрашиваю я, садясь напротив нее на другой диван.
— На работе, — отвечает она, не глядя.
Я думаю о его жутком клубе для богатых извращенцев и о компании его отца. — Пожалуйста. Он не работает.
Надин пожимает плечами. — Как скажешь.
Я вздыхаю, запихиваю в рот горсть ягод и мучительно глотаю. Горло словно распухло, а в груди скопилась мокрота, и каждый вдох превращается во влажный хрип. Я выставляю ногу, чтобы показать Надин.
— Его собака отъела мне ногу, ты знаешь.
— Да. Он мне сказал.
— Ты не против?
Она смотрит вверх. — Сначала ты ранила его.
— Что - этот крошечный порез на груди? Я едва до него дотронулась. Надин. Да ладно. Ты что, бывший военный? Это была царапина, и ты это знаешь.
Она убирает телефон и резко наклоняется вперед, упираясь руками в бедра.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Ты облажалась с Лукой Флетчер-Лоу. Если бы ты была хоть наполовину такой умной, какой себя считаешь, ты бы знала, что лучше.
— Не притворяйся, что веришь в этот миф. Он не дьявольский вдохновитель. Он просто еще один богач, который считает себя неприкасаемым.
— Это ты сидишь здесь с искалеченной ногой.
Хорошо, что я не пытаюсь ее обмануть, потому что она, похоже, не хочет покупать то, что я продаю. Пора надавить еще сильнее. Я сужаю глаза.
— Он также рассказал тебе об охоте?
— О какой охоте?
Я откидываюсь назад с улыбкой. — Значит, он тебе не сказал.
— Я его начальник службы безопасности. Ему нужно знать только то, что имеет отношение к обеспечению его безопасности. Все остальное - это больше информации, чем я хочу знать.
— Тебе неинтересно знать о новом увлечении твоего босса - охоте на людей ради спорта? — спрашиваю я с ложным удивлением.
— Это похоже на то, чем бы он занимался, — говорит Надин, не поднимая (изысканно длинных) ресниц. — Если ты не хотела этого делать, может, не стоило подписывать контракт.
— Ты никогда не слышала о принуждении, Ней-Ней?
Надин пожимает плечами. — Ты оступилась и поплатилась за это.
Ого. Она действительно слишком долго работала на богатых людей.
Тем не менее, всегда есть что-то восхитительное в женщине, которая не считает, что обязана всему миру своей жалостью и сочувствием. Поскольку я не собираюсь срывать плоды с дерева ее сердца, я могу попытаться вытянуть из нее что-нибудь еще.
— Есть горячие советы?
Она бросает на меня взгляд. — Что ты имеешь в виду?
— По поводу охоты. Я прошла первую, обманув его.
— Он действительно охотился на тебя?
— Он пытался. Я сломала его замки и интернет, а потом сбежала и спряталась в лесу. — Когда она бросает на меня недоверчивый взгляд, я добавляю: — Я запаниковала, ясно? Он не дал мне времени на подготовку, а моя нога провалилась. Я должна был что-то сделать.
— А что будет, если он тебя поймает?
— Предположительно, что-то темное и поганое. Ты знаешь своего босса лучше, чем я. Что будет, если он меня поймает?
Она пожимает плечами.
— Что-то темное и поганое.
Может быть, Най-Най подмешала что-то в мой кофе, а может быть, жар, травма и истощение ударили по мне сильнее, чем я думала. Я вырубаюсь на диване через десять минут, сразу после того, как Надин просит меня замолчать и дать ей возможность обратить внимание на документальный фильм, который она пытается посмотреть.
Я просыпаюсь через какое-то неопределенное время, снова лежа в кровати в своей гостевой комнате в Форт-Флетче. Я понятия не имею, который сейчас час, как долго я спала и где Надин. Все, что я знаю, - это боль.