Я не хочу, чтобы Лука меня возбуждал. Я буду бороться с ним, причинять ему боль, я даже трахну его, если понадобится, но я отказываюсь позволить ему заставить меня испытывать удовольствие.
Лука толкает меня на колени. Его рот все еще прослеживает влажные поцелуи по колонне на моей шее, пока он с неумолимой силой раздвигает мои бедра. Он целует уголок моей челюсти и прижимается губами к моему уху, чтобы тихо произнести.
— Все это насилие между нами, Линч. — Он проводит губами по раковине моего уха. — Разве тебе не нравится так больше?
Он скользит ртом по моей щеке к моему рту, но я отворачиваю голову.
— Такое ощущение, что меня домогается скорпион.
— Лгунья. — Он смеется, мягкий звук, как будто прохлада скользит по моей коже. Теперь он стоит на коленях между моих ног, его тело заставляет мои бедра раздвинуться, а его руки медленно переместились с моих бедер на талию. Его прикосновения легкие, но от этого в сто раз более пугающие, чем если бы он ставил мне синяки. — Разве ты не хочешь посмотреть, каким милым я могу быть?
Я качаю головой, но его руки мягко прижимают мою талию к себе, и он опускает свой рот к моей груди, где осыпает ее нежным дождем мелких поцелуев. Все мое тело дрожит, как будто мне холодно, но кожа на ощупь такая горячая, что может вспыхнуть пламенем.
— Ты нехороший, — огрызаюсь я, откидываясь на спинку кресла так далеко, как только могу. —Ты чертов дьявол.
— А разве я не могу быть и тем, и другим?— Он говорит, прижимаясь ртом к моему сердцу, его дыхание проносится по моей коже и оставляет на ней мурашки. — Сам Сатана когда-то был ангелом.
Обычно я не позволяю своему презрению к мужчинам мешать сексу. Трахаться - это простая, необходимая вещь, как есть или дышать. Всем нам приходится трахаться в тот или иной момент. Я предпочитаю, чтобы мой секс был грубым, быстрым и незамысловатым.
Но в том, как со мной обращается Лука, нет ничего грубого, быстрого и незамысловатого. Имея в своем распоряжении нож и мои руки, связанные за спиной, этот ублюдок все же выбирает нежность. Он берет мои соски в рот нежно, сосет достаточно сильно, чтобы посылать по мне электрические разряды удовольствия, но не настолько, чтобы причинить боль, даже небольшую. Его рука на моей талии тянет меня вперед, но не давит, его пальцы на другой груди дразнят сосок между шелковисто-мягкими пальцами - пальцами человека, который никогда в жизни не делал ни одной трудной вещи.
Он захватывает мой сосок между зубами и слегка натягивает, и я сглатываю стон, поднимающийся в моем горле.
Отпустив сосок легким движением языка, Лука поднимает на меня взгляд, в его серых глазах появляется тусклый блеск, словно он пьян или под действием наркотиков.
—Тебе ведь приятно, правда? — спрашивает он невнятно.
— Это отвратительное ощущение.
— Хм. — Он раздвигает мои бедра и заглядывает мне между ног, где я чувствую, как из меня вытекают влажные струйки. — Ты получаешь удовольствие от того, что тебе противно, Линч?
— Я получаю удовольствие от мысли, что ты умрешь жестокой смертью.
— Это то, что делает тебя такой мокрой? — Он проводит небрежным большим пальцем по моей киске, сквозь сетку, даже не глядя вниз. — Мысль обо мне?
Его большой палец скользит по моему клитору - легко, непринужденно, как будто он не осознает, что делает. Но он точно знает, что делает; я вижу это по тому, как слегка кривятся его губы, когда он замечает, как я дергаюсь под его прикосновениями.
Я закрываю глаза и торгуюсь с собой. Ну и что, что я чувствую себя хорошо, верно? Фаллоимитатор будет приятен - да что там, гребаная подушка будет приятна под правильным углом. Это не должно ничего значить.
Лука прекращает свои действия. — Открой глаза. Посмотри на меня.
Я качаю головой. — Я не хочу смотреть на твое лицо. Мне хочется искупаться в чане с кислотой.
— Посмотри на меня, — повторяет он. Его голос мягкий, почти умоляющий. — Посмотри на меня, Линч. Красивый яд, смертельный паслен. Я мог бы быть таким нежным, я мог бы сделать так, чтобы тебе было хорошо.
Я открываю глаза, качая головой от его наглости и беспредельного высокомерия.
— Ты что, черт возьми, не понимаешь? Я не хочу этого от тебя. Мне ничего от тебя не нужно.
Он кивает, как будто соглашаясь со мной, а затем опускает два пальца мне между ног. Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него; я чувствую, какая я мокрая и голодная, как я разочарована и как сильно нуждаюсь в быстрой, жесткой разрядке. Но вместо того, чтобы стимулировать меня еще сильнее, Лука делает паузу, его пальцы все еще прижимаются ко мне.
— Тогда скажи мне остановиться, — говорит он.
Я сильно прикусываю нижнюю губу. Я хочу сказать "нет". Я хочу плюнуть ему в лицо, сказать, чтобы он отправлялся в ад, и ударить его по лицу. Но я тоже хочу кончить, и поэтому мои слова застревают в горле.
— Продолжай, Линч. — Глаза Луки устремлены на меня, не позволяя мне отвести взгляд. Его голос такой же нежный, как прикосновение лезвия, когда он провел им по моим шрамам. — Просто скажи мне остановиться. Скажи мне остановиться, и я остановлюсь.
Пока он говорит, он работает со мной пальцами, медленно, чувственно входя и выходя из меня. Как будто он не монстр, не гад и не хромой трахальщик, а мой любовник, вытягивающий из меня удовольствие. Мне это не нравится, и я дрожу, в горле клокочет разочарование, потому что я хочу кончить, и хочу, чтобы он заткнулся, и хочу набить ему морду.
И я определенно, определенно не хочу, чтобы он останавливался, не тогда, когда его пальцы начинают двигаться сильнее и быстрее, не тогда, когда его рот влажно скользит по моей груди, не тогда, когда он перетягивает мои соски между зубами или сосет мое горло.
— Скажи "нет", - пробормотал он мне в шею, загибая пальцы внутрь меня жестом, от которого все мое тело дергается. Я сглатываю стон, горло вздрагивает под его губами, и я слышу ухмылку в его голосе, когда он повторяет: — Давай. Скажи "нет".