Список мести Уиллоу в блокноте, который был ей так дорог, что она подписала за него мой контракт.
Мертвая мать Уиллоу, непрочитанная предсмертная записка.
Дрожащие нотки в голосе Уиллоу и сдавленность в груди, когда она прошептала: — Я не виновата в том, что у меня было плохое детство.
Шрамы на руках и бедрах Уиллоу, эти аккуратные, тщательные линии, словно она вела счет.
Что могло заставить Уиллоу - безрассудное, бесстрашное создание, которым является Уиллоу, мать ее, Линч, эта женщина, созданная ураганом, - взять лезвие в свою плоть?
Я поднимаю лицо Уиллоу к себе, зеленые глаза, окрашенные в голубой цвет звездным светом, мерцают, как драгоценные камни. Я говорю тихо и торжественно.
— Что ты хочешь сделать? Я прикажу арестовать его, схватить и бросить куда-нибудь в яму. Я приведу его к тебе и брошу к твоим ногам, если ты этого хочешь. Только скажи.
Уиллоу смотрит мне в глаза. Слова дрожат на ее губах. Я вижу, как внутри нее бушуют споры, вижу, как она сбита с толку, как будто ее собственная реакция - это предательство по отношению к самой себе.
Когда она наконец заговорила, ее голос был тоненьким и твердым.
— Я хочу домой.
— Тогда пойдем домой.
По дороге к дому Уиллоу ничего не говорит, и я на нее не давлю. Когда мы возвращаемся домой, чуть позже полуночи, собаки окружают ее, словно она вошла раненая. Она гладит их по головам и уходит с ними.
Я оставляю ее и отправляю Вудроу приказ выяснить все, что можно, о Ричарде Торнтоне. С кем он пришел на гала-концерт, где остановился и вообще все, что можно узнать о его жизни.
Я принимаю душ, но какой бы горячей ни была вода, я не могу очистить свою кожу от ощущения, что являюсь свидетелем того, как Уиллоу распадается на части. Как будто вид Уиллоу, потрясенной и расстроенной, оставил на моей коже несмываемое пятно крови. Ничто не может его смыть.
Этой ночью сон ускользает от меня. Уиллоу находится в своей комнате с Цербером, что приносит мне лишь минимальное утешение. Я ворочаюсь в своей постели, испытывая дискомфорт от сотни вопросов. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу глаза Уиллоу, ядовито-зеленые, превратившиеся в звездную синеву в темноте балкона.
Должно быть, через несколько часов я погрузился в беспокойный сон - я просыпаюсь от того, что что-то дергает меня за угол одеяла. В комнате почти полная темнота, но мне не нужно видеть Уиллоу, чтобы понять, что это она. Я чувствую ее запах, богатый, противоречивый аромат, тепло ее кожи.
Она натягивает на себя одеяло и забирается в мою постель. Я бормочу ее имя, но она закрывает мне рот своим. Она целует меня, жаждущая и влажная. Мне кажется, что я чувствую вкус слез на ее губах. Я пытаюсь прижаться к ней, взять ее на руки, прижать к своему сердцу, чтобы держать ее, как королеву в крепости, пока я убиваю за нее всех ее врагов.
Но она отталкивает меня, прижимает к кровати, положив руку мне на плечо. Она дергает меня за пояс, и мой член, так легко поддавшийся ее уговорам, высвобождается, напрягается под ее рукой. Обнаженное тело Уиллоу прижимается к моему, ее рот необычайно тих, необычайно нежен.
Когда она отстраняется, я бормочу в темноту: — Что тебе нужно? Скажи мне, Линч.
Ее тело прижимается к моему, и она пытается закрыть мне рот рукой, но я, полуобернувшись к ней, смахиваю пальцами волосы с ее лба, выдыхая слова в темноту.
— Я знаю, что ты пыталась попасть в мой офис. Я видел твой список мести, когда забирал твой блокнот. Ты никогда не проникнешь в мой кабинет, но ты можешь попросить меня о том, чего хочешь, Линч. — Я целую ее рот, целую теплую кожу над пульсом, шепчу ей в шею: — Ты знаешь, как бы мне этого хотелось? Если бы ты просто попросила меня о том, чего хочешь? Я мог бы быть так чертовски щедр к тебе.
С раздраженным ворчанием Уиллоу затыкает мне рот рукой и снова переворачивает меня на спину. Она облокачивается на мое тело и берет в руку мой твердый член. Я чувствую, как ее влажное тепло прижимается ко мне.
Я с шипением перевожу дыхание, провожу руками по бедрам Уиллоу, под ее задницей, поддерживая ее бедра, когда она опускается вниз.
Раздается сладкий, тихий стон, а затем бедра Уиллоу прижимаются к моим, и мой член утопает в ее влажном тепле.
— Дай мне код от двери твоего кабинета, — наконец говорит она мягко, почти умоляюще.
— Зачем?
— Какая разница?
Она упирается ладонями в мою грудь, прижимаясь ко мне, приподнимает бедра, с мучительной медлительностью подпрыгивая вверх и вниз по длине моего члена. Она трахает меня медленно, с нуждающимися стонами, как будто это отвлечет меня, но этого не происходит.
— Уиллоу. Скажи мне, чего ты хочешь.
Она снова опускается на мой член, прижимается к моим бедрам, словно жаждет большего контакта. Она убирает мою руку со своего бедра и кладет мои пальцы себе в рот, посасывая указательный и средний пальцы, пока они не становятся блестящими от ее слюны.
— Журналист предложил мне заплатить, если я предоставлю ему доказательства, необходимые для его разоблачения, — дышит она, опуская мои влажные пальцы к своей киске.
Я морщусь, но все равно касаюсь ее клитора, потому что она так хочет, потому что я не могу остановить себя от того, чтобы дать Уиллоу то, что она хочет.
— Заложить мои часы - недостаточно денег, Линч? Тебе нужно больше? Тебе нужен пин-код к моей черной карточке?
— Разве ты не дашь мне все, что я попрошу? — спрашивает она, и ее голос срывается, потому что мои пальцы ловко работают с ее клитором, точно зная, как нежно она любит, точно зная ритм, который заставит ее с головой погрузиться в наслаждение.
— Все, что ты попросишь, — шепчу я. — Так проси.
— Я…
Ее слова прерывает оргазм, от которого все ее тело напрягается, а затем подергивается. Она кончает с прерывистым криком, беспомощно прижимаясь ко мне, киска спазмирует вокруг моего члена.
Я подхватываю ее на руки и укладываю на спину, мой член все еще глубоко в ней. Она все еще задыхается от оргазма, но я уже настолько тверд, что болит, и я могу позволить Уиллоу мучить меня. Я ласкаю изгиб ее груди и целую ее горло, толкаясь в нее и выходя из нее, сначала медленно, но потом нащупывая ритм.