Я хватаю в горсть мокрые от пота серебристые волосы, заставляя его откинуть голову назад, благодарный за кожу, отделяющую мою кожу от грязи этого человека. — Возможно, тебе не понравилось причинять боль Уиллоу Линч, — объясняю я, четко выговаривая слова и стараясь, чтобы он услышал каждый слог. — Но я буду наслаждаться, причиняя тебе боль. Я буду наслаждаться каждым мгновением.
И я наслаждаюсь.
46
Грязный ангел
Уиллоу
На последнюю охоту, на Хэллоуин, Лука надевает мою красную маску дьявола, а я наряжаюсь ангелом, специально для него. Вся в белом, за исключением нижнего белья и сапог, а также пары красивых белых крыльев, настоящих перьев, отделанных золотом.
Мы стоим лицом к лицу на прохладном камне заднего дворика. Три его собаки наблюдают за нами из-за стекол окон.
Последние несколько месяцев я почти не видела Луку. Он был занят работой и, как я подозреваю, немного избегал меня. Я знаю, что он решил прекратить охоту не потому, что она ему надоела, и не потому, что я ему надоела. Да и как бы он мог? Если бы я не знала его, то догадалась бы, что он любит меня, хотя бы немного, но Лука навсегда останется, прежде всего, хладнокровной змеей.
Он прекращает охоту, потому что знает, что произойдет, когда я отправлюсь за Ричардом Торнтоном. В отличие от Луки, я не смогу уйти от того, что сделаю с Ричардом, как Лука ушел от хладнокровного убийства Саймона и Терри, а потом и Деклана Макконнолли. Лука знает, куда я направляюсь, и решил разорвать отношения, пока не стало слишком поздно.
Я уважаю это. И когда еще я могла сказать, что уважаю решение, принятое человеком?
Сейчас Лука стоит напротив меня в своем внутреннем дворике, и осенний ветер, облетевший с опавшими листьями, треплет нашу одежду и волосы. Красная дьявольская маска на его лице полностью скрывает его выражение, но в его голосе звучит странное воодушевление.
— Наша последняя охота, Линч. Кто бы мог подумать, что мы зайдем так далеко.
— Охота была очень веселой, Лука. Жизнь с тобой была кошмаром.
Он язвительно хмыкнул. — Да, не жить в грязной лачуге в Гринли, должно быть, было для тебя пыткой.
— Пытка - это жить с таким заносчивым засранцем.
— Ты слишком явно показываешь, как сильно будешь скучать по мне, Линч.
— Я буду скучать по тебе, как по дырке в легких. — Я ткнула подбородком в его сторону. — Где твой лук и стрелы?
— Я готов отказаться от лука и стрел, если ты готов отказаться от ножа.
Похоже, он в хорошем настроении. Должно быть, перепихон повлиял на жизнь этого человека, потому что в эти дни он просто ходит по воздуху. Он больше не выкидывает мою еду и не выгоняет меня из своей спальни, где стоит гораздо лучшая кровать, а иногда он возвращается после нескольких дней или недель отсутствия и находит меня, где бы я ни была, чтобы поцеловать и разорвать одежду, словно он умрет, если проведет еще хоть секунду со своим языком вне моего рта и членом вне моего тела.
Я пожимаю плечами, опускаюсь на одну ногу и вытаскиваю из сапога его японский нож. С преувеличенной торжественностью я показываю нож Луке, а затем кладу его на землю между нами.
Он наклоняет голову. — Откуда мне знать, что у тебя нет с собой другого ножа?
— Что ты хочешь сделать, погладить меня?
Он даже не делает вид, что раздумывает над этим, и идет вперед, даже не дождавшись ответа: — Я бы не хотел ничего большего.
Закатив на него глаза, я поднимаю руки и немного раздвигаю ноги, становясь похожей на морскую звезду. Холодно, дует сильный ветер, а на горизонте чернеют тучи, предвещающие скорую бурю. Но не холод заставляет меня дрожать, когда Лука приседает у моих ног.
Он не может не быть дотошным. Он проверяет мои сапоги, поглаживает ноги, даже если они голые и откровенно без ножей. На мне короткое белое платье, которое все равно мало что прикрывает - оно должно было стать своеобразным подарком, предназначенным именно для него, но теперь я жалею об этом решении.
И я жалею об этом еще больше, когда он скользит руками по моим бедрам, по белым чулкам, нащупывает под юбкой бедра, киску, проводит руками в перчатках по моей обнаженной попке. Я смотрю на него сверху вниз.
— Переборщил, приятель.
Он поднимает взгляд, и я вижу блеск его льдисто-серых глаз сквозь прорези зловещей красной маски. Я слышу ухмылку в его голосе.
— Вряд ли. С тобой никогда нельзя быть слишком осторожным, Линч.
— Поторопись, мне от тебя холодно.
— Холодно… — Ловким движением Лука оттягивает мои трусики и просовывает два пальца между ног. Подняв их, он осматривает кончики своих перчаток, блестящие от влаги. — Похоже, не просто холодно.
— Дегенеративный извращенец.
Он смеется и встает, вытирая пальцы в перчатках о мои губы. — Нуждающаяся шлюха.
Я показываю ему палец, но он не обращает на меня внимания. Он продолжает обыскивать меня, ощупывая мою талию, проводя по резинке лифчика, сжимая мои сиськи через платье и быстро пощипывая соски. Он проверяет мои руки от плеч до запястий и даже проверяет мой хвостик. Закончив, он отступает назад, кивая.
— Доволен? — резко спрашиваю я.
— В полном восторге, Линч. — Он смотрит на часы. — Пятнадцать минут форы. Ты готова?
— Удвою и сделаю за тридцать.
Он откидывает голову назад, смеясь сквозь маску. — Зачем мне это делать?
— Потому что я попросила, Лука. — Я надуваю губы. — Давай. Я поцелую тебя в обмен.
— Нет, спасибо, Линч. Ты бы с готовностью предложила поцеловать меня, только если бы с твоих губ капал яд. Я не настолько глуп, чтобы не учиться на своих ошибках.
Я надулась и сделала щенячьи глазки. — Тогда сделай это для меня, Лука. В качестве благодарности за то, что я починила твой член.
— Мой член сломан еще больше, чем когда-либо.
Я откидываю голову назад в разочаровании. — Отлично! Пятнадцать минут.
— Десять.
— Ты кусок дерьма!