Но не хотелось и вовсе — оглядываться, всё сжалось внутри. Это тёмное чувство опасности, которое передаётся поколениями и особенно насыщенно вводит нас в заблуждение. Как представление без мира (и смыслопорождение без воли). Ужасное состояние!
В детстве образ тоски сильнее ещё из-за влияния ид, но эго всегда одерживает верх и избавляет от слабости духа. Так пусть рационализм восторжествует над мистикой и, очистив сознание от неясных видений и жадных химер, станет эталоном мышления!.. Или же это попросту невозможно?
Ведь тот горящий образ — был явным признаком сильного помешательства, случай вражды с собственным «Я».
Томас нервно поправлял воротник. Кусочек тепла коснулся плеча. Не более чем слабый источник тепла, огонёк. Он вскрикнул и упал на порог. В голове пронеслось: «Быть может, это расстроенное воображение так называемого высшего существа захватило нас всех?» — Неужели кто-то в здравом уме мог поджечь живого человека!?
— Вставайте. — Сказал Пауль, подавая Томасу руку. — Такое часто бывает. Извините за прямоту, но нечему удивляться.
— Лю-люди схо-сходят с ума?
Мой голос дрожал. Я отказывался верить в произошедшее.
— Если бы только. Так или иначе, ей уже не помочь.
— И что вы…
— Не спрашивайте. Да и вас это не должно волновать. Но. — Продолжал он. — Раздражающая отчётливость! Если бы разрешили ввести военный режим, я бы разбирался быстрее с волнениями. В конце концов, нанял бы врачей, терапевтов… Вы теперь сами видите: этому городу нужна материальная поддержка. В крупном объёме.
Его загадочный и, в некоторой степени, причудливый силуэт отражался в расширенном и дрожащем зрачке Томаса. И луч солнца наделял мэра свойствами эвдемонического меркантилиста, скрывающего улыбку за маской бессменного патроната.
— Новый день — новые жертвы! И по бессмысленным обрывкам их восклицаний можно понять: пройдёт ещё несколько лет, и это место утонет в крови, сверкающей, словно рубин…
— Пожалуйста, хватит. — Изрёк Том, хватаясь за голову, как привратник обители сна. — Мне кажется, я теряю сознание…
— Джастин, только вы знали об этом?
— Я?
— Вы же ничуть не удивились! Делаете вид, что… но зачем?
— Собираются люди. Думаю, лучше зайти внутрь.
Ступив на деревянную лестницу, я наконец-то почувствовал себя в безопасности. И мельком в сознании пронеслась картина с цветами на синевато-розовом поле, — отдохновение, как застывшая большая волна.
Пауль не стал ждать Томаса, вместо этого он указал на первую комнату слева и сразу же сам проследовал к ней, вероятно, чтобы избавиться от чего-то «не для наших глаз». Когда мы поднялись, горничная как раз закончила поправлять постель и, не поднимая голову, выбежала, сжимая небольшой кусочек офсетной бумаги в руке.
— Что-то на нём было начёркано точно. — Обратился я к Тому.
Он не ответил. По его бледному лицу можно было и догадаться, что он не в состоянии.
— Чувство тревоги обостряется, когда человек пытается объяснить «это» рационально.
— О чём вы?
— Нет причин для беспокойства. Я видел то же, что и вы. Но я — уже привык.
— Как можно к такому…
— Томас, вы переоцениваете себя. Отдохните пока, а мы с Джастином обсудим «организационные вопросы».
— Наверное, вы правы. — Сказав это, Том присел на край тёмно-зелёной кровати.
Пробили настенные часы, и с улицы повеяло холодом.
Пауль провёл меня в соседнюю комнату. Что интересно — он начал расспрашивать обо всём, лишь предварительно убедившись, что Том не в состоянии подняться. Действительно, он лёг плашмя, обессиленный. Я хотел проверить, как он, но выяснить всё — было важнее. Я не мог поставить свою цель под угрозу.
— Первое, о чём я должен спросить…
— Да, Пауль?
— Вы видели какие-то знаки по дороге сюда? Слышали голоса?.. И откуда вы узнали об этом месте вообще?
Мы уселись за деревянный столик, стоявший вплотную к стене. Запах гниенья вызвал странную дрожь по всему телу, как будто мертвецы заполняли полые стены. В грубой деревянной резьбе сверкали артерии и тускло поблёскивали вздутые вены. И ещё упадку духа сопутствовал — холод.
То страх пытался покорить измученное сердце и, несомненно, измученный ум.
— Начну тогда по порядку. Знаков — не было. Что ж, и голосов тоже. А город ваш заинтересовал меня очень давно. Читая выписки об Аркхэме, я узнал, что на севере соседнего города сокрыта древняя тайна. Книга, которая может изменить мир.