***
Когда мы пришли в комнату, что располагалась этажом выше, девочки уже зажигали свечки-таблетки, расставляя их по всем горизонтальным поверхностям. Все бы хорошо, но жечь свечи, как и курить в комнатах, нам было запрещено сводом правил наравне с распитием алкогольных напитков и употреблением наркотиков. Тем не менее, ежедневно эти правила нарушались большинством студентов.
Кики вздрогнула, замерев с зажигалкой в руках, когда к нам присоединилась еще две девчонки с тридцать второй комнаты. Ее раскрасневшееся от дешевого розового вина лицо в свете свечей казалось по-детски припухлым. Соседка Кики — Фей, темнокожая футболистка, выбившаяся из команды запасных в основной состав, почти сразу же похвасталась, что в школе у нее было прозвище Фей-забей.
— Хорошо, что ты принесла минералку, - сказала она, заприметив в моих руках две бутылки — «Эвиан» и «Перье» — среднюю и поменьше. — Не будем умирать от похмелья.
— Там водка, - развеяла я ее надежды, но почти сразу получила уважение и очки на свой счет от остальных.
Добыть что-то крепче вина и пива, когда ты в рядах первокурсников и знаешь только тех, с кем посещаешь лекции и дополнительные классы, довольно затруднительно. У меня были связи, если, конечно, связями можно считать знакомство со старшеклассником нашей школы. Он был глупым и с трудом сдал выпускные экзамены и, не собираясь продолжать образование, устроился в небольшой магазинчик, в котором отсутствовали камеры видеонаблюдения.
Парень стал местным героем, так как мог продать что угодно без ID, если видел тебя в лицо пару раз. Что ж, всем хочется получить место в истории!
Мы довольно быстро напились, закусывая исключительно шоколадным драже и каким-то отвратительным пресным печеньем. Выяснилось, что рассказывать страшилки, будучи пьяным — дело провальное. Кто-то постоянно смеялся, переспрашивал и терял нить событий еще в начале, нарушая устрашающую тишину шуршанием конфетной обертки, найденной в тумбочке.
— Давайте вызывать духов, - предложил кто-то из тридцать второй комнаты. — Узнаем, что на ужин в аду, поболтаем.
— У меня нет доски Уиджа, - разочарованно произнесла Кики. — Я оставила ее дома, говорила же, она пугает меня.
— Кусок фанеры с буковками? - засмеялась моя соседка, прислонившись спиной к кровати, вытянув вперед ноги. — У меня в роду были цыгане, и тетка считает себя одной из них. Она знает уйму гаданий - магия крови и все такое. Всегда таскает с собой пару колод Таро.
— Погадай мне, - почти взвыла хозяйка вечеринки, сложив руки в молитвенном жесте. — Пожалуйста, мне никто не гадал никогда!
— Ты меня слышала? У меня тетка знает гадания, а я нихуя не знаю, хоть у меня и есть колода и книжка, толку мало.
— Потому что мало практики, - присоединилась Фей. — Давай, погадаешь нам, даже если и не сбудется, то мы хотя бы повеселимся, да? Сегодня же мистика витает в воздухе, чувствуете? А мы только сидим и пьем, а раньше ведь собирали конфеты.
Мистики и близко в воздухе не ощущалось, зато, несмотря на открытое окно, в комнате было накурено и чувствовалась вонь грязных носков, прямо как в школьной раздевалке.
Под натиском уговоров Фиби согласилась принести Таро. Ее покачивало из стороны в сторону как моряка на палубе в шторм, но под дружные ободряющие выкрики она зашагала куда увереннее. Я осушила бутылку «Перье» и посмотрела в окно. В грязном стекле, сплошь укрытом чужими отпечатками пальцев, отражалось пламя нескольких маленьких свечей.
Фиби, конечно, поскромничала насчет колоды и книжки, потому что открыть дверь самостоятельно не смогла — руки были заняты, и ей пришлось постучать коленом. Она принесла две книжки с многообещающим названием «Таро для всех» и «Самоучитель по Таро», четыре разные колоды и мешочек с рунами, которые, как она сказала, были в процессе освоения.
Пока все наблюдали за гаданием, вздыхая, когда очередная карта переворачивалась рубашкой вниз, я пыталась осилить первую главу самоучителя, посвященную правилам гадания. Потерять зрение и повредить барабанные перепонки к двадцати пяти — почему бы и нет. Не то из-за водки, не то из-за плохого освещения, я снова и снова сбивалась, и мелкие буквы расплывались по страницам, оставляя только слова, напечатанные жирным шрифтом: «Кверент», «Пентакли», «Мечи».
Фиби гадала только на старших Арканах, используя самые примитивные расклады, где количество карт не превышало десяти, и считывала расшифровку каждой карты, сверяясь с книжками. Хозяйка вечера раз пять в разных формулировках пыталась выяснить, сложатся ли ее отношения с каким-то парнем по имени Лесли.
— Он самый красивый на испанском, - влюбленно прошептала она, отыскивая за пару секунд его фотографию на своем телефоне.
Смотря на нее я размышляла о том, что если бы большинству женщин выпала возможность вкусить плод с дерева познания или задать любой вопрос и получить честный ответ, они скорее бы предпочли узнать о своей дальнейшей судьбе и личной жизни, чем поддались философским рассуждениям об устройстве мира.
Мобильная операционная система выдала ее нездоровую любовь — внизу показалось с десяток иконок сохраненных фотографий из социальных сетей. Лесли оправдывал свое женское, как мне казалось, имя и напоминал обычного парня из фильмов студии «Дисней». Там каждый второй Принц Чарминг выглядел подобным образом, но с одним отличием: в фильме он красив душой и влюбляется в невзрачную девчонку, а в реальности такой парень шлет тебя нахуй.
Меня клонило в сон наблюдение за тем, как Фей тасует колоду в своей руке и рассматривает каждую иллюстрацию на карте. Девчонка из тридцать второй комнаты — я только сейчас услышала ее имя — Эми, умоляет предсказать ее судьбу, пока Фиби, уставшая говорить однотипными предложениями, не вбрасывает новую идею — высчитать Арканы каждого несколькими методами.
— Давай и тебе, - круг замыкался на мне, — Возражения не принимаются.
Всякое предыдущее предложение разложить и мне «на ситуацию» из пяти карт я отклоняла. Серьезно, мне нечего было спрашивать ни у духов, ни у карт. Можно ли назвать из-за этого меня счастливым человеком? Понятия не имею.
Я послушно назвала дату рождения и в шутку поинтересовалась, не понадобится ли еще любимый цвет, число и тому подобная требуха, пока Фиби высчитывала все на калькуляторе, закусив кончик языка. Прямо образец современной гадалки.
Эми взвыла, что у нее «Дурак» — нулевой Аркан. От выпитого алкоголя ее голос становился заунывным, будто вот-вот из глаз брызнут слезы. Кто-то, может даже я, попытался ее убедить, что все не так уж и плохо, зачитывая описание карты из книжки - сплошные оды неподчинённости шаблонам. Дуракам, как известно, везет.
Ее слова доходили до меня сквозь какую-то пелену веселья и обесценивались. Закончив расчеты, моя соседка вытащила двадцать две карты из колоды, что все это время лежала без дела, и под общее: «Ну, что там», вынула нужный Аркан и поднесла его вплотную к моему лицу. В глазах зарябило от количества красного оттенка.
— Пятнадцатый Аркан, - с придыханием произнесла она. — «Дьявол».
Картинка все еще плыла перед глазами, но былое веселье уже словно выкачали без остатка. Как будто воздушный шар легкомыслия внутри меня лопнул. Нет, я не суеверная и не воспитывалась в суперкатолической семье. Это легко можно понять, глядя, к примеру, на моего брата, увешанного пентаграммами и прочей символикой. Или маму, что празднует Рождество и без задней мысли расставляет по дому снежные шары с фигуркой Иисуса внутри.
Одно дело знать о сатанизме, другое же - быть его частью. Так что этот аркан не нес для меня великого смысла, - просто карта, без знания о смысле которой я как-то прожила восемнадцать лет.
Когда зрение вернулось в норму, я разглядела на карте фигуру девушки в алом пламени Инферно, в деланном стеснении прикрывающей пальцами соски. У нее были рога и длинные крылья, как у летучей мыши. Нечто, похожее на чудовище Франкенштейна из немого кино, подкрадывалось к ней со спины. Дьявол.